Королевство крестоносцев (Два века правления европейских рыцарей на древних библейских землях. От взятия Иерусалима до падения Акры)

Иногда во время остановки процессии у ближайшей церкви в ней начинали звонить во все колокола, чтобы не дать священнику произнести проповедь и помешать ее участникам. Подобный случай имел место, к неудовольствию всех жителей города, когда госпитальеры однажды попытались сорвать молебен верующих в храме Гроба Господня. Бывало и так, что аббат какого-либо монастыря начинал служить самовольно, не получив разрешения у настоятеля, или патриарха, или каноников Гроба Господня. Такие конфликты часто разрешал церковный суд, или их передавали на рассмотрение высших иерархов. Праздничную службу Рождества Христова в базилике Вифлеема часто возглавлял патриарх.

В Пепельную среду патриарх встречался в зале капитула с канониками и братьями-мирянами конгрегаций. В полдень один из больших колоколов созывал верующих в придел Голгофы. Со ступеней этой святыни патриарх проповедовал всем собравшимся во дворе храма. После исповеди, отпущения грехов и благословления верующих их головы посыпали пеплом.

В праздник Сретения устраивалась процессия с зажженными свечами, кадильницами для курения фимиама и крестами от храма Гроба Господня к храму Господню.

Вербное воскресенье праздновалось особенно пышно. Перед восходом солнца сразу же после утрени все духовенство Иерусалима, патриарх, приоры монастырей горы Сион и Елеонской (Масличной) горы, а также настоятель храма Богоматери в Иосафатовой долине отправлялись пешком в Вифанию. Ризничий храма Гроба Господня нес самую почитаемую реликвию – Святой Крест. Тем временем жители города собирались у храма Господня вместе со священниками церкви Воскресения, монахами монастырей Святого Иоанна, Святой Марии Латинской и горы Сион. На эспланаде храма один из прелатов благословлял пальмовые и оливковые ветви, принесенные людьми, и вел процессию через ворота Иосафата в долину с одноименным названием, расположенную сразу же за городскими стенами. Здесь они встречали процессию, шедшую из Вифании, во главе с патриархом, несущим Крест. Затем процессия поднималась по крутому склону на холм, с которого открывался вид на долину, и шествовала в храм Господень, входя в город через Золотые ворота (открытые специально по этому случаю), в воспоминание триумфального входа Христа в Иерусалим. Обойдя владение тамплиеров в храме Соломона, процессия с молитвами подходила к храму Господню. Таким образом, эпизод из Нового Завета, изображенный на тысячах картин и скульптур, разыгрывался in situ.

Обряд умывания ног накануне Страстной пятницы совершался в монастыре Святой Марии на горе Сион. Живший в XII в. автор Требника храма Гроба Господня, согласно которому мы ведем свое описание, хотел удостовериться заранее, что ноги приглашенных бедняков были вымыты еще до церемонии, чтобы вовремя обнаружить у них случаи проказы или других заболеваний. Перед совершением обряда патриарх молился и затем освящал благословленное масло, которое раздавалось всем конгрегациям. Вслед за этим приор и каноники Гроба Господня выносили тазы и полотенца, умывали головы и ноги бедняков, целовали у них руки и раздавали им одежду и обувь. На следующий день в пятницу из ризницы храма Гроба Господня выносили Святой Крест и выставляли его в приделе Голгофы. Собор священников храма молился босым, и его призывал на мессу не удар колокола, но стук в деревянное било, обычай, принятый на Востоке.

Какой бы известностью ни пользовались эти празднества, но самой важной церемонией, имевшей место только в Иерусалиме, было схождение Благодатного огня. Корни события уходили в отдаленное прошлое (но о нем нет свидетельств ранее IX в.). Обычай греков празднования кануна Пасхи был перенят франками. Вначале в нем проявлялись византийские черты, но впоследствии они исчезли. Православный игумен Даниил из Руси, посетивший Иерусалим в 1105 г., хотя и не настроенный против франков, все же с радостью воспринимал участие в праздновании греческих монахов из монастыря Святого Саввы. Он с удовлетворением отмечал, что греческие лампады на Гробе Господнем сияют иначе, чем зажженные франками, что свет их более яркий. Позднее здесь служили только франки, и в Требнике упоминается только франкская община.