Королевство моих преступлений

– Хочешь, – резко обрываю Рафаэля. – Ты этого добивался, так знай, кто ты на самом деле. Итак, был День святого Валентина. Очередной общий бал, на который я даже не собиралась идти, а направилась к себе, чтобы поскорее сбежать в город. Ко мне пришла Саммер с бутылкой вина и предложила выпить, расслабиться и поболтать о парнях. Дура тупая, думала, что я не пойму, чего она хочет получить. Оливер уже обхаживал меня, носился за мной и преследовал, как полоумный придурок, оставив Саммер без внимания. Да и трахал он её только под высоким градусом. Я послала её к чёрту и выгнала из спальни. Собралась и вышла, но неожиданно мне закрыли рот и что-то вкололи в шею. Я отключилась. Очнулась я в темноте связанная. Рот был заклеен скотчем, хотя я поначалу даже сказать ничего и не пыталась, только хотела вспомнить, что случилось или же проснуться, желая, чтобы всё это оказалось очередным кошмаром. Но увы, всё было реально. Меня жутко тошнило, я не понимала, что произошло, и где я нахожусь. Сознание не хотело возвращаться, в голове царили лишь туман и страх. При мне не было ни телефона, ни моей сумки, ни верхней одежды, ничего, чем я могла бы воспользоваться и защитить себя. Так я и лежала, не знаю, как долго, пока не услышала голос Беаты, – сглатывая, перевожу взгляд на серую стену и на секунду закрываю глаза.

– Так-так, что это за стерва у нас здесь? Да это же та самая выскочка Эмира Райз пришла, чтобы покаяться в своём решении унизить меня, отказавшись от щедрого предложения стать нашей сестрой, и превратилась из надменной богачки в жертву Кровавого Валентина. Какая радость. Какой успех. Не бойся, моя милая, тебе будет больно, но, поверь, это того стоит, ведь любовь она вот такая сука, заставляет приносить в жертву девственницу или же ту, кому ты желаешь смерти, ради доказательства чувств. И мне тебя не жаль. Ох, нет, жить ты будешь, но вот как… это вопрос, – цитирую слова Беаты тем же тоном, какой запомнила.

– Она похлопала меня по щеке, не обращая внимания на жалкие попытки пошевелиться или как-то сказать ей, что её ждёт, если она хоть пальцем меня тронет. Тогда ещё я считала, что мой отец одумается и сделает всё, чтобы забрать меня отсюда. Кто-то заметит моё отсутствие и сообщит, а он поднимет всех на уши, убьёт виновных, к чёрту, на месте. Это иллюзия, всё было лишь фантазией, потому что ему насрать на то, через что пришлось пройти мне, чтобы выжить. Даже звонок Сиен с сообщением, что меня нет в комнате, он воспринял, как надоедливый спам, и запретил беспокоить его по пустякам. Но вернёмся к той ночи. Я помню Саммер, смеющуюся и снимающую всё на камеру: как меня тошнит, как захлёбываюсь рвотой, и как неосознанно катятся по щекам слёзы. Затем в меня насильно влили наркотик, смешанный с алкоголем, после чего я, вообще, перестала соображать. Лишь знала, внутри знала, что это всё делается против моей воли, против меня и может привести в ад. Я видела других девушек, они вытирали меня, сняли все верёвки, но у меня даже было шанса бежать. Я не могла чисто физически, ничего не двигалось. Ни руки, ни ноги, ни губы. Голоса не было, я бы и хотела кричать, да вот не могла, только мысленно. Словно ты кукла: тебя крутят во все стороны, причёсывают, наряжают, а ты лишь наблюдать можешь. Они и вертели меня, как куклу, смеясь и издеваясь. Удар в живот был от девушки, являющейся правой рукой Беаты за то, что я выложила информацию про её преступника-брата и тем самым вынудила Беату выбросить её из сестринства. Но мне даже больно не было. Ничего не чувствовала, лишь успокаивала себя тем, что они изобьют меня, снимут голой и выложат всё на студенческий сайт. Я ошибалась, ведь не представляла, какие связи у сестринства и братств. Кто стоит над ними, и насколько опасна эта сеть фанатиков своего дела. Тонкие линии, подобные семейному древу, связывают в преступлениях намного сильнее, чем кровь, – смачиваю губы языком, даже не глядя на Рафаэля, сейчас главное дойти до конца повествования, а там будь что будет.