Королевство на краю моря (ЛП)

— Кое-кто ведет такую жизнь, что ложиться спать приходится поздно ночью, — протянул Драко, вертя между пальцами перо.

— Не притворяйся, что им сочувствуешь, Малфой. Все знают, ты только о себе и думаешь.

Драко вернул ей свирепый взгляд, а Ганнс многострадально вздохнул и перебил:

— Ладно, рабочий день кончился. Увидимся утром.

— Тебе хочется оставаться по вечерам? Когда можно идти домой, но приходится сидеть час или больше, копаясь в делах отдела? Так тоже не понравится. А вообще, исследования показали…

— Было бы неплохо, если бы собрания назначались в то время, в которое положено работать, — возразил Драко, откинувшись на стуле, и открыл ящик. Изучил корешки и, забросив папку на место, небрежно задвинул секцию.

— Тогда бы пришлось отвлекаться от регулярной работы, а мы вообще-то имеем дело с живыми созданиями. Рабочие часы нужно тратить на них, а не на проблемы отдела, которые можно решить в другое время. Не понимаю, почему все жалуются. Работаем результативно, а за сверхурочные нам платят.

Глядя на чемоданчик, Драко вскинул бровь и щелкнул замком.

— А, забыла, ты отвратительно богатый и дело в репутации, да?

Задвинув стул, он кинул на нее недовольный взгляд и направился за ней к шкафу.

— При чем тут вообще репутация, Грейнджер?

— Ой, ладно, хорошего вечера! — крикнула Джонс, распахнув дверь кабинета.

— Дело в мотивации, конечно же. Ходить на собрания и тратить еще больше своего времени — вряд ли это поможет заработать вес в глазах общественности? Какая им разница, ходишь ты на совещания или нет?

— Даже если б твоя идиотская точка зрения оказалась верной, ты упускаешь один момент — укреплять репутацию можно и в отделе. И вообще, Ганнса и Джонс мотивирует зарплата, но они все равно не вступают в твой единоличный клуб «Жить работой», — Драко опустил портфель на пол, забирая из перепачканных чернилами пальцев Грейнджер свою мантию.

Бросив короткий взгляд на темные разводы на ее коже, он потер ткань, но не смог понять, осталось ли пятно. Грейнджер оделась сама, быстро застегнулась и попыталась пригладить волосы, чем вызвала у Драко усмешку. Приличная прическа у нее бы вышла только после десятка заклинаний, пары часов и с поттеровской удачей. А уже после можно было бы идти стращать окружающих.

— Не понимаю, почему люди не считают свою работу важной. Ну правда, мы же так оказываем влияние на мир и жизни людей. Почему им все равно? Почему тебе все равно? — она расстроенно покачала головой; одной рукой Драко застегнул фибулу, другой — схватил портфель.

— Да потому что это бред.

Грейнджер обиженно развернулась, и он одарил ее снисходительным взглядом:

— Если вспомнишь прошлое совещание…

— Не считается.

Драко фыркнул и потянул дверь, посверлив глазами затылок Грейнджер — та первой вышла в коридор.

— Тридцать минут моей жизни ушли в никуда — определенно считается.

— Один раз. Один. Ладно, да, Джон слишком долго болтал о перерывах на туалет…

— О своих проблемах с туалетами, куда более детально, чем…

— У некоторых бывают серьезные проблемы с… — она запнулась, взмахнула рукой, — пищеварением и… прочим.

— Ну да-а, — протянул Драко, чье сердце сжалось на секунду, прежде чем он понял, что стоящий в коридоре мужчина поднял палочку, только чтобы подвести щетки к стене. — Я видел, как ты записывала за ним целых пять минут и только потом поняла, о чем вообще речь.

— Неправда! Я слушала!

— Грейнджер, ты голову подняла, лишь когда он заговорил о кукурузе, — Драко поджал губы, увидев, что в приехавшем лифте яблоку негде упасть. Грейнджер шлепнула по кнопке, закрывая двери, примирительно улыбнулась раздраженным хмурым людям, стоящим по ту сторону. Драко сердито зыркнул в ответ.

— Вот же ты… придурок.

— Оригинальная и остроумная. Не удивительно, что тебе больше нечем заниматься, только работать.

— Жизнерадостный и приятный. Не удивительно, что тебе больше нечем заниматься, только бесить меня.

— Признай, Грейнджер, я единственное интересное событие, которое происходит с тобой за день.

— Если ты говоришь о событии, которое хочется стереть, будто его и не было.

— Ты разбиваешь мне сердце.

Грейнджер громко ахнула — Драко дернулся, оглядываясь по сторонам.

— Надо это засвидетельствовать! Быстрее, перо и камеру! Малфой догадался, что у него есть сердце!

Драко смерил ее злым взглядом и под обращенным на них вниманием окружающих отошел на шаг назад.

— Очень оригинально. Мне стыдно тебя знать.

— Мне хочется вырвать себе мозг, только бы тебя не знать.

— А на завтрашнем совещании вырвешь? Да я даже приду на час раньше.

Драко ухмыльнулся, Грейнджер глянула недружелюбно, и оба ступили в подошедший лифт.

Один

Первый год существования, наверное, один из сложнейших — просто мы его не помним. Все в мире чужое и странное. Такое необъяснимое, как собственное существование и потребности. Человек — просто открытый сосуд чувств, не осознающий своих или навязанных эмоций. Естественные порывы обострены как никогда сильнее, но начинается социализация. «Поступай так, делай то, чувствуй это» борется с первичной формой самосознания.

— Что это?