Королевство на краю моря (ЛП)

Он хотел возразить, но передумал. В памяти раздались отдаленные крики Уизли: «Возьмите меня, меня вместо нее», мелькнула мысль, что Грейнджер вошла за Поттером во врата ада. Естественно, она понимала. Пусть с другой стороны, но понимала, как будто до костей пропиталась духом дружбы.

Драко принял из ее рук флакон, вернул туда воспоминание, а она шагнула к полкам.

— Нужно отметить даты. Чтобы возвращать было легче.

Драко с заминкой поставил склянку на стол. Датами он займется после того, как найдет контрзаклинание и починит себе мозги. Просмотрит каждое событие и, радуясь шансу, вернет все на место. Сейчас было рано надеяться.

Когда Грейнджер вынырнула из Омута, Драко почти дочитал вторую страницу. Из-за испытующего, любопытного взгляда идея пустить ее к воспоминаниям больше не казалась удачной.

— Ты сказал Теодору Нотту — тебе на вид лет двенадцать, — что на Рождество отец подарил тебе шлюху и ты, дословно, «трахал ее как животное десять дней подряд».

Кончики ушей загорелись, хотя Драко всеми силами старался побороть неловкость.

— Это я помню.

— Наврал?

Он вскинул бровь и ухмыльнулся, стараясь быстрее вернуть себе почву под ногами.

— Тебе так интересно?

Она покраснела и, закатив глаза, протянула ему флакон.

— Точно наврал. Ты в двенадцать был худой как щепка и мелкий. Даже если твой отец сделал нечто такое, тебе бы сил не хватило.

Драко с удивлением оторвался от витка памяти, Грейнджер фыркнула и, крутанувшись, ушла к полкам. Сучка.

— Много ты знаешь о подростках?

— Тебе было двенадцать.

— Тринадцать.

— Да? И какого цвета у нее были волосы?

Драко оскалился:

— Забыл.

— Вот и… Не бывает так.

Полная лажа, конечно, но знать ей об этом было незачем. Ни за какие мольбы отец бы не оплатил ему шлюху. Ну… наверное. Она и не была ему нужна, да и десять дней он ни в каком возрасте бы не продержался. В двенадцать он и десяти минут не выдерживал чисто своими усилиями.

— Меня хватает не на одну неделю, Грейнджер.

Она рассмеялась:

— С утра до ночи?

— С перерывом на обед, конечно. Но…

— Докажи. — У него взметнулись брови — у нее заалели щеки. — То есть в воспоминаниях, а не… В воспоминаниях.

Он злорадно улыбнулся, без стеснения разглядывая ее румянец. Грейнджер не переставала удивлять. Ему было интересно, насколько же сильно ее смущает разговор.

— Посмотреть хочется?

Она смерила его недобрым взглядом, вполголоса выругалась и не глядя схватила флакон. Впишется ли его содержимое в тему беседы? В коллекции хранилось несколько очень личных воспоминаний. Грейнджер бы поперхнулась и отпрянула быстрее, чем он бы дочитал предложение.

Она опрокинула флакон над Омутом, а он сделал круговое движение палочкой и вернулся к книге. Прочитав пять страниц, перевернул следующую, вдруг заметив, что на него смотрят. Грейнджер выглядела задумчивой и какой-то… Он не мог подобрать название, но на безмолвный вопрос она лишь покачала головой.

— Ты маленький… совсем мальчишка. Года четыре или пять. Твой отец рассказывает о… грязнокровках. Он…

— Так. Бери следующую, — напрягшись, Драко разгладил ладонью страницу.

— Ты разве не хочешь…

— Нет. Я прекрасно знаю, что там.

Грейнджер затихла, молча поставила пузырек на стол, но добавила:

— Ладно. Я… — голос вышел глухим, с ноткой сомнения. Драко умышленно не отрывал взгляда от черных букв.

Краем глаза проследил, как она вытянула воспоминание из Омута обратно в склянку. Он запечатал ту пробкой, отставил и дождался, пока Грейнджер подойдет. Палочка замерла над Омутом, будто раздумывая, стоит ли раскрывать очередную часть жизни. Драко не понравилась ободряющая улыбка Грейнджер, но он все же пробудил воспоминание.

Грейнджер застыла как магловская картинка, единственным заметным движением были переливающиеся серебряные отблески в глазах. Губы раскрылись, напоминая о теплом прикосновении. Как бы тот порыв ни действовал на нервы, Драко соврал бы, скажи, что с радостью о нем забудет. Он часто вспоминал, как ее волосы скользили вдоль его щеки, как пальцы зарывались в пряди, как грудь прижималась к груди. Детали из-за боли будто заплывали, но он мог вообразить все четче.

Волосы Грейнджер были заколоты на макушке, но прядки то тут, то там спадали на лицо и шею, чуть не задевая поверхность Омута. Кожа была гладкой, теплой, в глазах, чей блеск пробивался сквозь клубы воспоминаний, застыло удивленное выражение. Он бы назвал ее красивой, не замри она статуей, которую на время лишили разума. От такой позы, пусть и знакомой, становилось не по себе.

Драко снова взялся за книгу, после каждой прочитанной страницы поглядывая на Грейнджер. Добравшись до четвертой, услышал тяжелый вздох: Грейнджер стояла с красным лицом, отказываясь смотреть ему в глаза. Почесала плечо, пристально разглядывая пол. Смущаться и стесняться она могла от двух тем: либо сама что-то ему сделала, либо наткнулась на воспоминания, которые ранее пришли ему на ум.