Королевство пепла (ЛП)

Она проклинала себя за необходимость доказать — ему, себе — что она отказывалась пустить его в Морат по практическим обычным причинам. Эраван не был в Ферианской впадине. Тут было безопаснее.

В некотором роде. Но если там были Верховные ведьмы…

Вот почему он ушел. Чтобы узнать, были ли они. Чтобы увидеть, действительно ли Петра была хозяйкой, и сколько присутствовало Железнозубых. Он не был обучен шпионить, но он вырос в замке, где люди обладали улыбками и одеждой, подобной оружию. Он знал, как смешиваться со всеми, как слушать. Как заставить людей видеть то, что они хотели видеть.

Она посылала Элиду в подземелья Мората, Тьма прокляла ее. Отправка короля Адарлана в Ферианскую впадину ничем не отличалась.

Это мешало ей дышать, когда Аброхас напрягся, просматривая небо. Как будто он слышал что-то, чего они не могли слушать.

Его глаза засветились радостью.

Через несколько мгновений Нарин уже летела к ним, делая ленивый круг над горами, темноволосый, бледноликий всадник был на ней. Он действительно смог изменить часть себя. Сделал его лицо почти неузнаваемым. И составил это так.

Астерина бросилась к виверне, и даже Манона моргнула, когда ее вторая обхватила руками шею Нарин. Держа ее крепко. Виверна только наклонила голову к спине Астерины и вздохнула.

Дорин соскользнул с неё, оставив поводья свисать.

— Ну? — потребовала Манона.

Его глаза — темные, как у Валга, — вспыхнули. Она не пыталась скрыть, что ее колени тряслись. Тем не менее, она протянула ему меч, затем два ключа, ее ногти коснулись его руки в перчатке.

Глаза Дорина осветились этим сапфиром, кожа снова стала золотой.

— Верховных ведьм нет. Только Петра Синекровная и около трехсот Железнозубых из всех трех кланов. — его губы изогнулись в жестокой полуулыбке, холодной, как пики вокруг них. Проклиная. — Путь свободен, ваше величество.

…

Патрули в Ферианской впадине заметили их в нескольких километрах от нее.

Тринадцать все еще разрешалось приземляться в Омаге.

Манона оставила Дорина на небольшом перевале, где они собрали Тринадцать. Если они не вернутся в течение дня, он должен был делать все, что хотел. Идти в объятия Мората и Эравана, если он будет таким безрассудным.

Между ними не было прощания.

Манона контролировала свое сердцебиение, когда она сидела на спине Аброхаса, летя внутрь пещеры, ведущей в Омагу, осознавая что каждый вражеский глаз направлен на них, как спереди, так и сзади.

— Я хочу поговорить с Петрой Синекровной, — заявила она, зайдя в холл.

Молодой голос ответил:

— Я так и думала.

Наследница Синекровных появилась через ближайшую арку, лента с железными шипами была на лбу.

Манона склонила голову.

— Собери всех в этом зале.

Манона не задумывалась над тем, что она скажет.

И когда трое сотен Железнозубых ведьм пришли в зал, некоторые ушли со своих патрулей, Манона все еще недоумевала, что она скажет. Они смотрели на нее, наблюдая за Тринадцатью с настороженным презрением.

Их бывший Лидер Крыла; их павшая наследница.

Когда все собрались, Петра все еще стоявшая в дверном проеме, где она появилась, и просто сказала:

— Твой долг выплачен за аудиторию, Черноклювая.

Манона сглотнула, ее язык был сухим, как бумага. Сидя на спине Аброхаса она могла видеть каждое движение в толпе, широкие глаза или руки, схватившие мечи.

— Я не скажу вам подробностей о том, кто я, — наконец сказала Манона. — Я думаю, вы уже слышали их.

— Крошанская сука, — плюнул кто-то.

Манона посмотрела на Черноклювых с каменными лицами, когда другие горели ненавистью. Для них она говорила, для них она прилетела сюда.

— Всю свою жизнь, — сказала Манона, ее голос слегка колебался, — меня кормили ложь.

— Нам не нужно слушать этот мусор, — выплюнул еще один страж.

Астерина зарычала из-за спины Маноны, остальные замолчали. Даже опозоренные, Тринадцать были смертельными опасными.

Манона продолжала:

— Ложь, о том, кто мы такие, какие мы есть. Что мы монстры и гордимся быть ими. — она провела пальцем по клочку красной ткани, перевязывающему косу. — Но мы были ими. Сделаны, — повторила она. — Когда мы можем быть чем-то большим.

Повисло молчание.

Манона восприняла это как поощрение.

— Моя бабушка планирует не только вернуть Пустошь, когда война будет завершена. Она планирует править ею как Верховная королева. Единственная королева.

Поднялся ропот. На слова, на предательство Маноны, которое она сделала, раскрыв планы Верховной ведьмы.

— Черноклювых, или Желтоногих не будет, как сейчас. Она планирует взять оружие, которое вы здесь создали, планирует использовать наших всадников Черноклювых и превратить вас в подданных. И если вы не согласитесь с ней, вы вообще не будете существовать. — Манона вздохнула. — Мы знали только кровопролития и насилие в течение пятистах последних лет. Мы будем знать это еще столько же.

— Лжешь, — крикнул кто-то. — Мы летим к славе.

Но Астерина двинулась, расстегивая свою кожаную куртку, затем белую рубашку. Поднимая ее, чтобы обнажить ее шрам пересекающий животы.

— Она не лжет.

НЕЧИСТАЯ.

Слово осталось выжженным. Всегда будет оставаться.