Королевство пепла (ЛП)

Она поднялась на сто футов в высоту, вся конструкция была встроена в платформу, чей вид он не мог определить под углом к ​​земле, а линии прикованных виверн тащили ее через равнину. Еще дюжина ведьм летела в воздухе вокруг, охраняя ее. Темный камень использовался для ее изготовления, а прорези окон были на всей башне.

Не оконные щели. Порталы, с помощью которых можно было поднять силу зеркал внутри, как описала Манона Черноклювая. Они могут быть настроены в любом направлении, любом фокусе.

Все, что им нужно, источник силы для того, чтобы зеркала зажглись в мир.

О боги.

— Отходите! — крикнул Эдион, когда его люди продолжали собираться. — ОТСТУПАЙТЕ.

С его взглядом Фэ он мог запросто разглядеть верхний уровень башни, более открытый для зеркал, чем другие.

Ведьмы в темных плащах были собраны вокруг того, что казалось изогнутым зеркалом.

Эдион закричал и начал бежать, неся на себе оборотня.

— ОТСТУПАЙТЕ!

Армия увидела, что подошло. Поняли ли они, что это не осадная башня, они ясно понимали его приказ. Видели, что он бежит, с Аэлиной через плечо.

Манона никогда не знала высоту башни, насколько это могло привести к тому, что темная магия сплотилась внутри ее.

Некуда было спрятаться на поле. Никаких провалов на земле, где он мог бы бросить себя и Лисандру, молясь, чтобы взрыв прошел не по ним. Ничего, кроме открытого снега и безумных солдат.

— БЕГИТЕ! — слова прорезали горло Эдиона.

Он взглянул через плечо, ведьмы на вершине башни разошлись, чтобы пропустить маленькую фигуру в одеждах из оникса, ее бледные волосы были распущены.

Черный свет начал светиться вокруг фигуры ведьмы. Она подняла руки над ее головой, сила сплотилась.

Вспышка.

Манона Черноклювая описывала это им. У ведьм не было никакой магии, но это. Способность разжечь силу темной богини в взрыве, который убьет всех вокруг них. В том числе саму ведьму.

Эта темная сила все еще собиралась, оборачиваясь вокруг ведьмы в темной ауре, когда она уходила с места приземления башни.

Прямо в отверстие в центре башни.

Эдион продолжал бежать. Не было выбора, кроме как продолжать двигаться, когда ведьма опустилась в зеркальное ядро ​​башни и отпустила темную силу внутри нее.

Мир содрогнулся.

Эдион бросил Лисандру в грязь и снег и бросился на нее, как будто это каким-то образом защитит ее от ревущей силы, которая вырвалась из башни прямо в их армии.

Одно сердцебиение, их левый фланг сражался, когда они снова отступили.

Вдруг волна черного света врезалась в четырех тысяч солдат.

Когда он отступил, был только пепел и помятый металл.

Глава 48

Силы кагана нанесли удар Морату так, что звук костяных барабанов прекратился.

Не признак полного поражения, но достаточно, чтобы заставить тяжелые хромающие шаги Шаола стать легче, когда он вошел в военную палатку Принцессы Хасар. Ее сульдэ висело на улице, конский волос развевался на ветру с озера. Собственное копье Сартака было погружено в холодную грязь рядом с сестриным. А рядом с копьем Наследника…

Оперевшись на трость, Шаол сделал паузу на копье из эбонита, которое также было там, его черный конский волос все еще сиял, несмотря на его возраст. Чтобы не обозначать королевских дворов внутри, знак их дарганского наследия, но представлять человека, которому они служили. Конский волос слоновой кости на время покоя; и такой во времена войны.

Он не понял, что каган дал своему Наследнику Небеса вывести на эти земли.

Рядом с Шаолом остановилась Ирэн, ее платье было залито кровью, но глаза были ясны. Они целыми неделями путешествовали с армией, но видя знак своей приверженности этой войне, излучавшей вековые завоевания, которые она контролировала… Это казалось почти святым, это сульдэ. Это было святым.

Шаол положил руку на спину Ирэн, направляя ее через палатку, в украшенное пространство. Для женщины, которая прибыла в Аньэль не слишком поздно, только Хасар каким-то образом сумела получить королевскую палатку, установленную во время битвы.

Подняв свою грязную трость на деревянной платформе, Шаол стиснул зубы, когда сделал шаг вверх. Даже толстые плюшевые ковры не ослабили боль, которая набросилась на его позвоночник, его ноги.

Он успокоился, тяжело опираясь на трость, пока дышал, позволяя равновесию поправляться.

Яростное лицо Ирэн сжалось.

— Посадим тебя в кресло, — пробормотала она, и Шаол кивнул. Сесть, даже на несколько минут, будет благословенным облегчением.

Несрин вошла за ними и, видимо, услышала предложение Ирэн, потому что она сразу же направилась к столу, вокруг которого стояли Сартак и Хасар, и взяла резной деревянный стул. Шаол взволнованно поблагодарил ее.

— А как же золотой диван? — поддразнивала принцесса Хасар, и Ирэн покраснела, несмотря на ее золотисто-коричневую кожу, и отмахнулась от своей подруги.

Шаол привез с собой с южного континента диван, на котором Ирэн исцелила его, на котором он завоевал ее сердце, но он все еще был на борту своего корабля. Ожидал, чтобы если они выживут, стать первым предметом мебели в доме, который он построит для своей жены.

Для ребенка, которого она носила.