Королевство пепла (ЛП)

Йеран наклонился, чтобы что-то прошептать на ухо Борте, и глаза девушки расширились. И, по-видимому, он настолько ошеломил ее, что, когда Йеран пошел к его ракину, излучая высокомерие, Борте яростно покраснела и вернулась к уборке своего ракина.

— Не спрашивай, — пробормотала она.

Несрин подняла руки.

— Я бы даже не мечтала об этом.

Румянец Борте оставался в течение нескольких минут после этого, ее уборка почти неистова.

Легкие, изящные шаги зазвучали на снегу, и Несрин знала, кто подошел, прежде чем ракин выпрямился. Не потому, что Сартак был принцем и наследником, но он был их капитаном. Всех ракинов в этой войне.

Он отмахивался от них, просматривая ночное небо и ракинов, все еще парящих, защищенных Рованом Уайтхорном от любых вражеских стрел, которые могли бы найти их. Сартак едва поднялся рядом с Несрин, когда Борте погладила Аркас, бросила ее щетку в подставку и ушла в ночь.

Несрин поняла. Не тогда, когда Йеран вздрогнул от его ракина, а затем остановил Борте в ленивом темпе. Девушка посмотрела через плечо, и на ее лице появилось что-то, кроме раздражения, когда она заметила Йерана сзади.

Сартак усмехнулся.

— По крайней мере, сейчас они немного более понятны.

Несрин фыркнула, поглаживая перья Салхи.

— Я так же смущена, как всегда.

— Всадники, чьи палатки лежат по обе стороны Борте, — нет.

Взгляд Несрин поднялся, но она улыбнулась.

— Хорошо. Не по поводу всадников, а о них.

— Война делает странные вещи людям. Делает все более актуальным. — он провел рукой по затылку, пальцы застыли в волосах, прежде чем он пробормотал ей на ухо:

— Ложись спать.

Тепло распространилось по ее телу.

— У нас битва за завтрашний день. Снова.

— И день смерти заставил меня хотеть удержать тебя, — сказал принц, подарив ей эту обезоружившую усмешку, против которой она не защищена. Тем более, когда он добавил:

— И делать с тобой другие вещи.

Пальцы Несрин согнулись в сапогах.

— Тогда помоги мне закончить чистить перья Салхи.

Принц так быстро схватил щетку, которую Борте отбросила, что Несрин рассмеялась.

Глава 52

Крошанки вернулись в свой лагерь в Белоклычьих горах и ждали.

Манона и Тринадцать спешились с виверн. Что-то сбилось в ее теле с каждым шагом к огню Гленнис. Полоска красной ткани в конце ее косы развязалась, распустив волосы.

Они были почти около очага Гленнис, когда Бронвен появилась рядом с Маноной.

Астерина и Соррель, оставаясь сзади, напряглись, но не вмешались. Особенно тогда, когда спросила Бронвен:

— Что случилось?

Манона бросила взгляд на свою кузину.

— Я попросила их рассмотреть их позицию в этой войне.

Бронвен нахмурилась на небо, как будто ожидая увидеть, как Железнозубые оторвались от них.

— И?

— И они рассмотрят, я полагаю.

— Я думала, ты отправилась туда, чтобы сплотить их.

— Я отправилась, — сказала Манона, обнажив зубы, — чтобы заставить их понять, кем они хотят быть.

— Я не думаю, что Железнозубые способны на такие вещи.

Астерина зарычала:

— Осторожней, ведьма.

Бронвен поглядела на нее через плечо, насмешливо улыбаясь, затем сказала Маноне:

— Они позволили тебе выйти живой?

— Действительно похоже на то.

— Будут ли они сражаться — будут ли они сражаться против Мората и других Железнозубых?

— Я не знаю. — она этого не знала. Она действительно этого не знала.

Бронвен замолчала на несколько шагов. Манона только вошла в кольцо очага Гленнис, когда ведьма сказала:

— Тогда мы не должны даже надеяться.

У Маноны не было ответа, поэтому она ушла с Тринадцатью, не взглянув мимоходом на Бронвен.

Манона обнаружила, что Гленнис шевелит угли своего очага, священный огонь в его центре — яркий лепесток пламени, которому не нужны были дрова. Подарок от Брэннона — короля Террасена.

Гленнис сказала:

— Завтра мы должны уходить утром. Было решено: мы должны вернуться к нашим домашним очагам.

Манона только села на скалу, ближайшую к кроне, оставляя Тринадцать, чтобы дать им разобраться. Дорин остался с вивернами. Последнее, что она видела минуту назад, как несколько крошанок приближались к нему. Либо для удовольствия, либо для информации, Манона не знала. Она сомневалась, что он снова поделится своей постелью в ближайшее время. Особенно, если он окажется в аду, пойдя в Морат.

Она не позволила себе закончить эту мысль.

Манона сказала Гленнис:

— Как ты думаешь, Железнозубые способны к переменам?

— Ты лучше знаешь этот ответ.

Она сделала это, и не была полностью уверена, что ей понравилось то, чего она достигла.

— Разве Рианнона думала, чем мы можем быть? — она думала, чем я могу быть?

Глаза Гленнис смягчились, и намек на скорбь охватил их, когда она добавила еще один ворох к пламени.