Королевство пепла (ЛП)

Она попыталась проглотить сухость в горле. Последнее, что она помнила, это столкновение с этими людьми, не осознавая ограничений смертного тела, о том, как даже Аэлина, которая казалась такой развязной, когда она расхаживала по всему миру, была затменена этими существами. Затем эти когти разорвали ее ногу. И ей удалось сделать идеальный маневр. Убить одного из них.

— Ты сплотила нашу армию, — сказал он. — Мы проиграли битву, но они не постыдились.

Лисандре удалось вытащить руку из-под одеяла и потянулась к кувшину воды рядом с кроватью. Эдион мгновенно двинулся, наполнив чашку.

Но когда ее пальцы сомкнулись вокруг, она отметила цвет кожи, свою форму.

Ее собственные руки. Ее собственную руку.

— Ты… Изменилась, — сказал Эдион, заметив ее расширенные глаза. — Пока целитель обрабатывал ногу. Я думаю, из-за боли… Ты превратилась обратно в это тело.

Ужас, рев и тошнота, охватили ее.

— Сколько людей это видели? — ее первые слова, кажущиеся грубыми и сухими, как наждачная бумага.

— Не беспокойся об этом.

Она глотнула воды.

— Они все знают?

Осторожный кивок.

— Что ты им сказал об Аэлине?

— То, что она на жизненно-важном задании с Рованом и другими. И что это так тайно, что мы не смели говорить об этом.

— Солдаты…

— Не волнуйся об этом, — повторил он. Но она могла видеть это в его лице. Напряжение.

Они сплотились из-за своей королевы, только чтобы понять, что это была иллюзия. То, что мощь Огненного Сердца не с ними. Не будет защищать их от армии сзади.

— Прости, — выдохнула она.

Эдион взял пустой стакан, прежде чем он схватил ее за руку, мягко сжимая.

— Прости меня, Лисандра. После всего этого. — Его горло снова подпрыгнуло. — Когда я увидел Илькенов, когда увидел тебя, сражающуюся против них…

Бесполезная. Лживая стерва. Слова, которые он бросил ей, бросились на нее, вытащили ее от мутной боли. Обострили ее внимание.

— Ты сделала это, — сказал он, понижая голос, — для Террасена. Для Аэлины. Ты была готова умереть за это, боги высшие.

— Так и есть. — ее слова стали холодными, как сталь.

Эдион моргнул, когда она вырвала свою руку. Ее нога болела и пульсировала, но ей удалось сесть. Чтобы встретить его взгляд.

— На протяжении многих лет меня унижали многие, — сказала она, дрожащим голосом. Не от страха, а от волны, которая охватила все, что внутри нее, горела с раной в ее ноге. — Но я никогда не чувствовала себя такой униженной, когда меня бросали в снег, когда ты назвал меня лживой сукой перед нашими друзьями и союзниками. Никогда.

Она ненавидела сердитые слезы, которые жалили ее глаза.

— Меня когда-то заставляли ползать перед людьми. И боги высшие, я почти ползала для тебя в эти месяцы. И все же мне кажется, что я должна умереть, чтобы ты понял, что был задницей? Мне нужно умереть, чтобы ты снова увидел во мне человека?

Он не скрывал сожаления в его глазах. Она много лет обслуживала мужчин и знала, что каждая мучительная эмоция на его лице была подлинной. Но он не стирал сказанное и не делал ничего.

Лисандра положила руку на грудь прямо над ее собственным разбитым сердцем.

— Я хотела, чтобы это был ты, — сказала она. — После Уэсли, после всего этого, я хотела, чтобы это был ты. То, что Аэлина попросила меня сделать, не имело никакого отношения к этому. То, что она просила меня сделать, я никогда не чувствовала для себя бременем, потому что хотела, чтобы ты был со мной в конце концов в любом случае.

Она не вытерла слез, которые скользили по ее щекам.

— И ты бросил меня в снег.

Эдион встал на колени. Потянулся за ее рукой.

— Я никогда не перестану сожалеть об этом. Лисандра, я никогда не забуду каждую секунду, никогда не перестану ненавидеть себя за это. И я так…

— Не надо. — она отдернула руку. — Не преклоняй колени. Не беспокойся. — Она указала на палатку. — Я ничего не могу сказать тебе. Или ты мне.

Агония снова ударила ему в лицо, но она не показывала эмоций. Чтобы увидеть, как Эдион поднялся на ноги, тихонько застонав от какой-то боли в своем мощном теле. Несколько вдохов он просто смотрел на нее.

Затем он сказал:

— Я помню каждое обещание, которое я дал тебе на пляже в Бухте Черепов.

И потом он исчез.

…

Эдион потратил большую часть своей жизни, ненавидя себя за то, что он делал.

Но, видя слезы на лице Лисандры из-за него… Он никогда не чувствовал себя большим ублюдком.

Он едва слышал солдат вокруг него, напряженных и пугливых в снегу, ветер дул между их быстро возведенными палатками. Сколько еще раненых умрет сегодня вечером?

Он уже получил звание, чтобы доставить помощь Лисандре от лучших целителей, которых они оставили. И все же этого было недостаточно, целители не одарены магически. И, несмотря на быстрые исцеляющие способности Лисандры, им все равно пришлось зашивать ногу. А теперь менять бинты каждые несколько часов. Рана затягивалась, вероятно, достаточно быстро, чтобы избежать заражения.

О многих из раненых среди них нельзя сказать то же самое. Гниющие раны, гнойная кровь в их венах… Каждое утро в снегу оставалось все больше и больше тел, земля замерзла и не позволяла их похоронить.