Королевство пепла (ЛП)

Но когда она увидела эту волну, когда она увидела, как Элида и Лоркан вместе выбрали смерть, когда она увидела армию, которая может спасти Террасен, она поняла. Она чувствовала огонь, спящий под этим городом, и знала, что они пришли сюда по причине.

Она пришла сюда по этой причине.

Река все еще текла от плотины, безобидная и маленькая, устремившаяся к озеру.

Ничего более.

Аэлина подняла пылающую руку перед ней, когда благословенная, охлаждающая пустота наконец наполнила ее.

Медленно, начиная с кончиков пальцев, свечение угасло.

Как будто она была сделана заново, выкована обратно в ее тело.

Вернулась в Аэлину.

Ясность, острая и кристально чистая, наполнила ее тело. Как будто она могла видеть снова, дышать снова.

Дюйм за дюймом золотое сияние исчезало в коже и кости. В женщине.

Белохвостый ястреб уже взлетел ввысь.

Но когда последние лучи исчезли, исчезнув сквозь пальцы, Аэлина упала на колени.

Упала на колени в полной тишине мира и свернулась на боку.

У нее было смутное чувство сильных, знакомых рук, поднявших ее. Лежания на широкой пернатой спине, все еще в этих руках.

Взлетевший в небе последний туман рассеялся на солнце.

А потом настала сладкая тьма.

Глава 62

Крошанки не разбежались, кто куда. Вместе с отрядом Тринадцать они полетели на юго-запад, к внешней стороне Клыков. Там находился еще один секретный лагерь. В этом оставаться больше не возможно — он скомпрометирован. Теперь они будут находится дальше от Террасена, но зато ближе к Морату.

Дорин подумал, что утешение это небольшое.

Вечером Крошанки отыскали место для ночлега. Виверны могли и дольше летать, а вот ведьмы на метлах — уставали. Из последних сил они летели, пока темнота не ослепила их. К этому моменту разведчики Теней и Крошанок указали на безопасное место.

На земле и в небе установили часовых. Ночью следовало быть особенно бдительными — если две оставшиеся в живых Матроны захотят отомстить, то более удобного случая не найти. И с целью запутывания Астерина и несколько Крошанок целый день прокладывали ложные следы.

Ночь оказалась слишком холодной, настолько, что отряд не торопился разбивать лагерь. Все понимали, что огонь разводить слишком опасно. Но и не развести его — опасно, так как отряд находился на грани замерзания. Поэтому Гленнис вырвала священное пламя из стеклянного шара, в который поместила его на время путешествия, и зажгла очаг. Другие последовали ее примеру. После этого пришлось разбивать лагерь, чтобы скрыть от посторонних глаз. И все же Дорин не мог отделаться от мысли, что Железнозубые ведьмы нашли их не благодаря огню.

В отряде не обсуждали, куда держат путь, и не говорили о своих целях. Не поднимали вопрос: надо ли им теперь держаться вместе или стоит разойтись.

Манона не подталкивала никого на союз, понимая, что предложить она может лишь участие в войне. Возможно, поэтому она не потребовала отчета об их утренней отлучке.

«Уже завтра», — подумал Дорин, ныряя в свою постель и согревая ее внутренним огнем. Завтра им придется нелегко. Безумно уставший, и не смотря на внутреннюю магию, продрогший, Дорин с наслаждением опустил голову на припасы, используемые им в качестве подушки.

Он уже почти заснул, когда почувствовал дуновение ветерка, залетевшего в палатку под распахнутый полог. Он знал, кто это был, даже не открывая глаз. Девушка села рядом с его постелью, и когда он все-таки открыл глаза, то увидел, что Манона села, подняв колени. Скрестив руки, она вглядывалась в темный угол палатки. От короны со звездами исходило легкое сияние, освещая пространство вокруг девушки.

— Ты не обязана носить ее все время, — подсказал он. — Нам разрешено их снимать.

Золотого цвета глаза скользнули по его лицу.

— Я никогда не видела на тебе корону.

— Ну, последние несколько месяцев королевские украшения для меня недоступны, — молодой человек сел. — Впрочем, я их не люблю. Слишком уж давят на голову.

Манона слегка улыбнулась:

— Это не так уж и тяжело.

— Трудно поверить, видя эти живые звезды на твоей голове, — хотя истинный вес этой короны определяется совестью людей, носящих ее.

— Так ты теперь говоришь со мной? — она приблизилась к королю совсем не изящно.

— Я говорил с тобой и раньше.

— Это потому, что я теперь королева?

— Ты и раньше была королевой.

Золотые глаза сузились, выискивая в его лице нужные ей ответы. Дорин молчал, спокойно ожидая. Манона расслабилась, ее дыхание стало ровным, а поза — вольной.

— Я надеялась почувствовать удовлетворение, когда бабушка убежала… — она взяла секундную паузу, сообщившую Дорину больше, чем слова. — Когда ты убил отца, что почувствовал?

— Ярость и ненависть, — как бы не ужасно звучали слова, но Дорин не собирался отказываться от этой правды.

В задумчивости Манона прикусила нижнюю губу. Из под красивой губы проглядывали ровные белые зубки.

— Как ты думаешь, я должна была ее убить?

— Кто-то скажет да. Но ты ее унизила, — размышляя, сказал он. — А это может сильно ослабить Железнозубых. В то время, как ее смерть могла бы их сплотить.

— Но ведь я убила Матрону Желтоногую.