Королевство пепла (ЛП)

— У тебя была такая возможность? — вопрос был спокойный, но он мог бы поклясться, что в ее голосе закружился ветер.

Он открыл рот, чтобы отрицать это. Но он заставил себя вспомнить, кем он был задолго до ошейника, до Сорши.

— Я знал, что ты в подземелье замка. Я был доволен, что позволил тебе гнить там. И тогда, когда Перрингтон-Эраван отвез тебя в Морат, я не стал задумываться об этом. — позор прорывался сквозь него. — Прости, — повторил он.

Наследный принц, который не служил своему королевству или его народу, на самом деле. Гэвин был прав.

Края Кальтэны мерцали.

Глава 33, часть 2

— То, что случилось с тобой в Морате, не твоя вина.

— Да, это не так, — согласилась она, по ее лицу пробежала тень. — Но я сделала выбор самостоятельно, отправившись в Рафтхол прошлой осенью, преследуя свои желания о тебе — твоей короне. Я сожалею о некоторых из них.

Его взгляд скользнул к ее обнаженному предплечью, к шраму, который остался даже после смерти.

— Ты спасла моих друзей, — сказал он и опустился на колени перед нею. — Ты бросила все, чтобы спасти их, и спасти Ключ от Эравана. — он поступил бы так же, если бы пережил ужасы Мората. — Я в долгу перед тобой.

Кальтэна смотрела вниз, когда он опустился на колени.

— У меня никогда не было друзей. Не таких, как надо. Я всегда завидовала тебе. Тебе и Аэлине.

Он поднял голову.

— Ты знаешь, кто она?

Намек на улыбку.

— У Смерти есть свои преимущества.

Он не мог остановить свой следующий вопрос.

— Разве так лучше? Ты теперь получила покой?

— Мне не разрешают говорить, — мягко ответила Кальтэна, ее глаза сияли от понимания. — И мне не разрешают говорить, кто здесь, со мной.

Он кивнул, пробиваясь сквозь разочарование в груди. Но он склонил голову в сторону.

— Кто запрещает тебе это делать? — если двенадцать богов этой земли оказались в Эрилее, они же не властвовали над другими мирами.

Губы Кальтэны изогнулись вверх.

— Мне тоже не разрешают это говорить. — когда он открыл рот, чтобы узнать больше, она перебила его. — На мертвых действуют другие силы. Помимо того, что ощутимо и что известно.

Он взглянул на Дамарис.

— Другие боги?

Недовольства Кальтэны было достаточно. В другой раз. Он спросит об этом в другой раз.

— Я никогда не думал призывать тебя, — признался он. — Ты знала истинные ужасы Мората. Я не понимал… — он позволил словам уйти, когда он поднялся на ноги.

— Осталось ли что-нибудь от меня, чтобы вызвать? — закончила она. Он поморщился. — Ключи есть, но не все.

— Значит, третий в Морате?

Она тяжело кивнула. Ее тело мерцало, быстро исчезая.

— Хотя я не знаю, где он его держал. Я не была… готова принять второй, прежде чем я взяла дело в свои руки. — она провела тонкими пальцами по черному шраму на ее руке.

Он никогда не разговаривал с ней — не совсем. Едва давал ей больше, чем мимолетный взгляд или вежливый разговор.

И все же здесь она стояла, женщина, которая разрушила треть Мората, которая победила принца Валгов по чистой воле.

— Как ты это сделала? — прошептал он. — Как ты освободилась от его контроля?

Он должен был знать. Если он сам шел в ад, это было более, чем вероятно, что он окажется с новым ошейником вокруг горла, и он должен был знать.

Кальтэна изучала его шею, прежде чем подняла свой взгляд.

— Потому что я не восставала против него. Потому что я не чувствовала ошейник.

Истина ее слов оказалась в нем так же точно, как будто она засунула ее ему в грудь.

Кальтэна только спросила:

— Ты нарисовал призывные знаки по какой-то причине. Что ты хочешь знать?

Дорин спрятал правду, которую она бросила на него, зеркало, которое она держала, до того, что он когда-то был и стал. Он не был настоящим принцем — не по духу и не по делам. Он пытался быть, но слишком поздно. Он действовал слишком поздно. Он сомневался, что он сделает гораздо больше как король. Конечно нет, когда он разрушил Адарлан из своей собственной вины и гнева, поставив вопрос, следует ли его спасать.

Как будто когда-либо была причина, по которой жители этого не заслуживали.

Наконец он спросил:

— Я готов пойти в Морат?

Только она знала. Была свидетелем того, что было намного хуже, чем Манона и Элида могли видеть.

Кальтэна снова взглянула на Дамарис.

— Ты знаешь ответ.

— Ты не будешь пытаться убеждать меня не идти?

Губы Кальтэны сжались, когда ее ониксовое платье начало сливаться с ночью.

— Ты знаешь, с чем ты столкнешься. Я не могу сказать тебе, готов ли ты.

Его рот стал сухим.

Кальтэна сказала:

— Все, что ты слышал о Морате, верно. И всё же есть еще хуже, чем ты можешь себе представить. Это крепость Эравана, и вероятно единственное место, где он в достаточной безопасности, чтобы спрятать ключ.

Дорин кивнул, его сердце билось.

— Я смогу.

Она сделала шаг навстречу, но остановилась, когда ее края снова расплылись.

— Не задерживайся слишком долго и не привлекай внимания. Он высокомерный и полностью поглощен собой, и не будет слишком внимательно смотреть на то, что может ходить через его залы. Быстро, Дорин.

Дрожь прошла через его руки, но он сжал их в кулаки.

— Если я смогу убить его, я должен рискнуть?