Королевство пепла (ЛП)

Или они снова встанут. Это помнят те, кто пытался их убить.

— Если мы отступим на север, — продолжал Эдион, — доберемся до Перранта и пересечем реку, мы заставим их совершить переправу. Убить их таким образом.

— Есть ли там мост? — лицо Галана вытянулось, когда один из двух оставшихся князей Валгов послал волну темной силы для группы их солдат. Мужчины погибали, как цветы в мороз.

Взрыв ветра и льда ответил ему — Селина или Эндимион. Может быть, один из их двоюродных братьев.

— Никакой мост не может быть достаточно большим. Но если река замерзла, мы могли бы пересечь ее, а затем расплавить. С Аэлиной. — сомнительный, осторожный вопрос.

Эдион указал на источник тех, кто владел магией и теперь воевал с магией князей Валгов.

— Если семья фэ может сделать лед, тогда они могут разморозить его. Прямо под ногами Моратских войск.

Бирюзовые глаза Галана мерцали из-за того факта, что Аэлина не будет принимать участие.

— Морат может видеть сквозь нас. Есть еще другие варианты? — из Перранта у них будет доступ к большему количеству оружия, возможно, к новым рядам, которые собираются к ним из самого города. Отступить…

Эдион обследовал линии, увядающие один за другим, солдаты на последних силах.

Отступай и живи. Или борись и умри.

Ибо это сопротивление будет началом конца, если они будут придерживаться этого. Здесь, на южных равнинах, они погибнут.

Не было никакой гарантии, что Рован и другие найдут Аэлину. Что Дорин и Манона смогут найти третий Ключ, а затем отдать их королеве, если она освободится, если она найдет их в этом беспорядке мира. Не гарантированно, что Манона сможет собрать армию Крошанок, если таковые имеются.

Их армада вдоль побережья Террасена слишком мала, чтобы использовать ее, только некоторые из оставшихся сил Ансель смогут оказать некоторое облегчение. К тому времени от них останутся очищенные кости. Нет выбора, кроме как держаться, пока они не прибудут. Их последние союзники.

Потому что Рольф и микены… не было никакой гарантии, что они придут.

— Начните отступление, — сказал Эдион принцу. — И скажите Эндимиону и Селине, что нам понадобится их сила, как только мы начнем бежать.

Собрать всю магию в могучий щит чтобы охранять их спины, в то время как они попытаются оставить как можно больше миль между ними и Моратской армией.

Галан кивнул, надел свой кровавый шлем на темные волосы и пронесся сквозь хаотичную массу солдат.

Отступление. Это будет быстро. После всех его тренировок, жестоких лет обучения, борьбы и лидерства, это было то, к чему они пришли.

Они даже доберутся до Перранта? Приказ, по которому армия шла на юг, полностью рухнул при полете назад на север. Войска Фэ оставались на заднем плане, магические щиты изгибались, но держались. Удерживая силы Мората в предгорьях, когда они отступали к Перранту.

…

Ворчание среди хромых, измученных солдат оставалось мимо Лисандры, когда она шла между ними, в форме лошади. Она позволила молодому человеку сесть на ее спину, когда она увидела кишки, почти висящие из его доспехов.

В течение долгих миль его текущая кровь согревала ее бока, когда он лежал, растянувшись на ней.

Теплая струйка давно остановилась. Замерзла. Так сделал и он.

У нее не было сил, чтобы сбросить его со спины, оставить мертвое тело на поле, чтобы его растоптали. Его кровь все равно уже застыла.

Каждый шаг был силой воли, ее собственные раны заживали быстрее, чем умирали солдаты вокруг нее. Многие падали во время отступления в сторону Перранта. Некоторые были схвачены.

Некоторые не поднимались снова.

Сопротивление не должно было так быстро пропасть.

Ругань ухудшала приближение к Перранту, которое они делали, несмотря на быстрые несколько часов отдыха в эту первую ночь. Где королева? Где ее огонь?

Она не могла сражаться как Аэлина — не так убедительно, и недостаточно хорошо, чтобы остаться в живых. И когда Огненное Сердце сражалось без огня… они могли понять.

Она убежала. Снова.

Два молчаливых ассасина заметили второй ночью, что мертвый солдат все еще лежит на спине Лисандры.

Они ничего не сказали, когда набрали теплой воды, чтобы растопить кровь, которая осталась от него на ней. Затем вымыть ее.

У нее не было слов, чтобы поблагодарить их, она не могла спросить, знают ли они, кто она. Тем не менее они относились к ней с добротой.

Никому не было дела до одинокой лошади, бродящей по ветхому лагерю. Некоторые солдаты ставили палатки. Многие просто спали рядом с огнем, под плащами и куртками.

Ее уши звенели. С первого столкновения битвы.

Она не знала, как она нашла палатку, но вот она пошла туда в ночь, увидев что он стоит с Галаном, Ансель и Реном.

Взгляд Рена поднялся, когда она вошла, ее голова почти упиралась по потолку.

Лошадь. Она все еще была лошадью.

Рен бросился к ней, несмотря на то, что усталость наверняка была во всем его теле.

Лисандра дернула за нить внутри нее, возвращаясь к ее человеческому телу, мерцающему свету.

Четверо из них только узнали ее, они сражались с ней. На магию ушли ее последние силы. К тому времени, когда она снова оказалась в своей коже, она уже падала на пол, покрытый снегом.