Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата

Такое изобилие миров. Она и представить себе не могла. Станут ли эти миры преследовать ее в снах, вызывая тоску по мимолетно увиденному и досаду от невозможности побывать там снова? Укоренится ли в ней эта тоска?

Темные ветви над головой сплетались в решетчатый узор. Чем-то это было похоже на прутья клетки. Возможно, и ее тело в этом мире – такая же клетка.

Аэлина прогнала будоражащую мысль. Главное, она жива, хотя должна была погибнуть. Даже если ее смертная личность… исчезла, испарившись бесследно.

На подходе к лагерю Аэлина взглянула на свои руки. Теперь они слегка чувствовали холод. Все в ней изменилось.

– Что ты намереваешься им сказать? – спросил Дорин, указывая на шедших навстречу руккинов.

Это были первые слова, произнесенные на обратном пути.

– Правду, – ответила Аэлина.

То, что она сделала и через что прошла, не нуждалось в умалчиваниях и приукрашиваниях.

– Я и не представляла, какой трагедией была жизнь твоего отца, – сказала она Дорину.

– Я тоже не представлял, – признался он, касаясь эфеса Дамариса.

Шаол, шедший рядом с ним, то и дело поглядывал на адарланского короля. Он всегда был внимателен и заботлив со своим другом, – пожалуй, подумалось Аэлине, это с ним навсегда.

Они миновали руккинов. Те с любопытством посмотрели в их сторону. Возле первых шатров их ждали Лоркан, Фенрис, Гарель и Элида.

Шаол и Дорин торопливо попросили позвать детей хагана и ушли. Аэлина с Рованом подошли к своим придворным. Фенрис осмотрел ее с головы до пят и стал принюхиваться. Потом шагнул ближе. Его лицо почему-то выражало ужас. Гарель побледнел.

– У тебя получилось? – спросила Элида.

Вместо Аэлины ей ответил Лоркан. Даже он оцепенел, ощутив перемену, произошедшую с Аэлиной.

– Ты… ты теперь не человек.

Рован предостерегающе зарычал.

Аэлина смотрела на них, своих друзей и соратников, которые столько претерпели ради нее и пошли вместе с нею спасать ее родину. Угроза, нависшая над ними, не исчезла. Преуспев в одном, Аэлина потерпела поражение в другом.

Эраван остался. Его армия – тоже. Но уже не будет Огненосицы, Ключей Вэрда и богов, которые помогли бы справиться с валгским королем.

– Они ушли? – тихо спросила Элида.

Аэлина кивнула. Объяснения будут потом. Потом она всё им расскажет.

Истребительница богов – вот кем она теперь была. Но Аэлина ничуть не жалела о содеянном.

– Ты ощущаешь какую-то разницу? – спросила у Лоркана Элида, подразумевая исчезновение надзиравших за ними богов.

Лоркан задрал голову, будто среди сплетенных ветвей находился ответ. Или там мог вдруг появиться Хеллас.

– Ничего не изменилось, – признался он.

Солнце пробивалось сквозь лабиринт веток, золотя волосы Гареля.

– Интересно, а как они сами ощущают свой уход? – пустился в размышления лев. – Неужели преисподняя осталась без правителя?

– Погоди ты со своей философской канителью, – сказал Фенрис и улыбнулся Аэлине, но лишь губами.

Аэлина почувствовала упрек; не за свой выбор, а за то, что не сказала им. Фенрис пытался домыслить это сам.

Ее друзья и соратники… по-прежнему обречены. И эта прекрасная волчья улыбка через несколько дней может исчезнуть вместе с Фенрисом. Возможно, жить им осталось считаные дни, и в этом виновата она одна.

Рован прочел ее мысли и еще крепче обнял за талию.

– Идем искать остальных.

Дорин стоял в роскошном походном шатре (спасибо предусмотрительной Хасаре), грел руки перед жаровней и морщился.

– Ну и собрание было у нас. Шуму много, а толку мало.

Шаол сидел по другую сторону жаровни, держа на коленях Ириану и играя ее косой.

– Согласен. Толку совсем мало.

– Не понимаю, почему Аэлина сразу не прекратила эту игру и не оставила их гнить в своих упреках, – хмуро изрекла Ириана. – Я бы так и сделала.

– У Аэлины Галатинии обостренное чувство вины, которое обязательно нужно принимать в расчет, – вздохнул Дорин.

Огонь, зажженный силой его магии, задрожал.

– Она запечатала Врата Вэрда, – напомнила Ириана. – Одно это заслуживает благодарности.

– За это они наверняка благодарны, – сказал Шаол, хмурясь наравне с женой. – Но против действительности не попрешь. Аэлина обещала одно, а сделала совсем другое.

Так оно и есть. Дорин сам не знал, как отнестись к выбору Аэлины. Или к ее попытке обменять Эравана на Элиану. Она хотела спасти душу древней королевы, а боги беззастенчиво ее обманули. И тогда, в ответ на предательство, Аэлина их уничтожила.

– Очень на нее похоже, – безуспешно попытался пошутить Дорин.

Какой-то частью себя он и сейчас словно находился в том «месте всех мест», сознавая, что подкачал.

Его собственная магическая сила, еще вчера казавшаяся бездонной, вдруг обрела вполне твердое дно. Впечатляющий дар, ничего не скажешь, однако Дорин сомневался, что в будущем его магии хватит на разрушение стеклянных замков и вражеских крепостей.

Может, это и к лучшему? Он пока не решил.

У него осталось больше магической силы, чем теперь имела Аэлина, и то была не ее собственная, а подаренная. Свою она сожгла дотла, истратила на запечатывание Врат и наказание богов-предателей.