Королевство пепла. Союзники и противники. Боги и Врата

– Затем, что мне нужно знать мнение моих подданных. Знать, как отзываются на них мои нововведения и реформы, – заговорила Аэлина. – Я подтвердила свое право на террасенский трон. Наступит день, и меня сменит кто-то из моих детей… – Покраснев, она улыбнулась Ровану. – Наших детей. Но кто бы ни восседал на троне, голос Террасена всегда должен быть слышен. Не голос герцогов и прочих сановников, управляющих отдельными землями королевства. Голоса тех, кого на местах изберет народ.

Фэйцы удивленно переглядывались.

– Когда-то давно, на одном континенте к востоку от Эрилеи, существовало королевство, – сказал Рован. – Там придерживались схожих принципов. – В глазах Рована светилась гордость за Аэлину. – То королевство было оплотом мира и знания. Маяком для других государств того континента, погрязших в войнах и насилии. В ближайшее время начнется возрождение знаменитой библиотеки Оринфа. Мы разыщем всех уцелевших ученых и попросим их заняться сбором сведений о том королевстве.

– А что мешает самим туда отправиться? – спросил Фенрис. – Возможно, оно процветает и поныне. Расскажем им, какие перемены грядут в Террасене. Возможно, кто-то из тамошних ученых захочет приехать сюда и помочь нам… Если Аэлина не против, я готов поехать и выяснить, что к чему.

Она знала: Фенрис говорит это не просто так. Он согласен стать посланником королевы. Возможно, в странствиях ему будет легче справиться с пережитым, а повидал и вытерпел он немало. Фенрису требовалось примириться с потерей брата. Заключить мир с самим собой. Аэлине подумалось, что шрамы на его лице исчезнут не раньше, чем он сам этого захочет.

Аэлина кивнула. Она охотно пошлет Фенриса, куда он пожелает. И тут она вспомнила слова Рована.

– Ты говорил о возрождении библиотеки. Я не ослышалась?

– Ничуть, – улыбнулся Рован. – А еще мы построим Королевский театр.

– Здесь были небольшие театры. Но такого, как в Рафтхоле… нет.

– Значит, будет, – ответил Рован, не переставая улыбаться.

– Может, тебе напомнить, что наши сундуки пусты? Победа в войне не наполнила их золотом.

Рован обнял ее за плечи:

– Тогда и я должен кое-что тебе напомнить. С тех пор как ты отсекла Маэве голову, я вновь стал принцем Доранеллы и ко мне вернулись мои владения и богатства. А поскольку Маэва официально объявлена самозванкой, половина ее богатств переходит тебе… и другим Боярышникам.

Аэлина растерянно моргала. Остальные улыбались. Даже Лоркан.

– А потому будет тебе и новая библиотека, и Королевский театр, – сказал Рован, целуя ее в губы. – Считай это моими свадебными подарками, Огненное Сердце.

Аэлина обняла его. Ей хотелось смеяться, но слезы полились сами собой.

Начавшийся день стал днем многочисленных встреч. Аэлина так решила. Она стояла в пыльной, почти лишенной мебели комнате и улыбалась своим друзьям и союзникам.

К ней подошла улыбающаяся Ансель. Лицо правительницы Верескового Утеса покрывали следы ран и царапин.

– А твоя красавица-оборотень оказалась ловкой вруньей. Стыжусь, что сама это не заметила, – призналась Ансель.

Принц Галан выглядел не лучше Ансели. Услышав ее слова, сдержанно рассмеялся.

– В свое оправдание могу сказать, что прежде никогда тебя не видел. – Он поклонился Аэлине. – Здравствуй, двоюродная сестрица.

Аэлина прислонилась к ветхому письменному столу.

– А я тебя видела однажды. Издали.

Бирюзовые глаза Галана Ашерира весело сверкнули.

– Полагаю, в те дни ты занималась другим ремеслом. Посему спасибо, что оставила меня в живых.

Аэлина усмехнулась. Рульф, слышавший этот разговор, выпучил глаза.

– А ты что скажешь, господин бывший пират?

Рульф махнул татуированной рукой. Под ногтями темнела неотмытая кровь.

– Я, пожалуй, воздержусь.

– Конечно, – фыркнула Аэлина. – Ты же теперь наследник микенианцев. Мелкие стычки ниже твоего достоинства.

Ансель тоже фыркнула. Рульф сердито посмотрел на нее.

Собрать здесь союзников Аэлина поручила Венге. Была мысль позвать и своих придворных, но она решила дать им передохнуть. Рован наконец-то пошел проведать Эндимиона и Селиану. Принцессе предстояло многое узнать о собственном будущем и будущем Доранеллы.

– И каковы дальнейшие намерения твоего древнего народа? – спросила у Рульфа Аэлина.

– Мы пока не решили, куда отправимся, – пожал плечами он. – То ли вернемся в Бухту Черепов или… – Он сощурил глаза цвета морской волны.

– Или что? – тоном учтивой придворной дамы спросила Аэлина.

– Или обоснуемся в Илиуме, где когда-то жили.

– А что ж ты сам не примешь решение? – удивилась Ансель.

Рульф поморщился:

– Микенианцы храбро сражались. Многие отдали жизни. Я не вправе диктовать, где им жить после войны.

– Мудрые слова, – сказала Аэлина, цокнув языком.

Это цоканье было хорошо знакомо Рульфу. Он даже сжался. Но во взгляде Аэлины отражались лишь теплота и понимание.

Подошел Илиас, еще не успевший снять помятые, исцарапанные доспехи.

– Ты за всю войну произнес хоть слово? – спросила Аэлина.

– Нет, – ответила за него Ансель.