Королевство пустых зеркал (СИ)

Он заставил себя прекратить кусать губы. Повернулся на бок. Самокопание ему сейчас не нужно. А нужен ему хороший стимул, чтобы выдержать то, что предстоит в понедельник, и «вдохновиться» на дальнейшую работу. Работа — главное. Будет ли работа плодотворной и в охотку — зависит только от внутреннего настроя. Застарелая злость здесь не уместна. Мать не ставила себе целью развить в нём сверхчуткость на состояние духа других людей, но…

Но это ей очень даже удалось.

Поблагодарим же её хотя бы за это.

А для поднятия тонуса и «обретения» новых идей, посетит-ка он местный художественный музей…

До музея он добрался традиционно — пешком. (Кстати — надо бы переговорить с Аароном насчёт велосипеда! Да и деньги матери перевести со второй зарплаты.)

За вход отдал какие-то символические гроши — в кармане зазвенела мелочь со сдачи. Он непримянул рассмотреть наконец монетки. Надо же: почти новые, маленькие, блестящие — словно полированные, и симпатичные. Как и всё здесь — очень рационально отчеканенные. Даже без рубчиков по краям. Наверное, чтобы не продирали карманы.

Несмотря на раннее субботнее утро, в музее было весьма многолюдно. Пришлось даже подождать в очереди перед входом. Ну правильно: все туристы наверняка рассуждали так же, как и он: пойдём пораньше — ещё никого не будет. Вот и посмотрим на всё спокойно, а — не толпясь и толкаясь. Сквозь застывших у шедевров фанатов продираясь…

Ну вот и посмотрел «не толкаясь»… Ладно, не критично. Главное — смотреть действительно нашлось на что.

В-первую очередь, конечно, великий Рембрант. Здесь даже имелось фото его дома, откуда его в конце жизни, несмотря на весь талант, за долги выперли кредиторы. И вообще — заклевали… Обыватели. А теперь вот — гордятся. «Национальное Достояние»! Конечно: когда уже умер. Посмертная слава Муниципалитету не стоит ни гроша! Нет бы — при жизни помогли. Алексей сердился. Было бы куда — сплюнул бы с досады за гения.

А пока продолжал внимательно рассматривать. И портреты, и жанровые сцены. И Рубенца. И Хальза. Здесь имелась подборка и итальянцев: вон — Тицуан, Караведжо… А вот и тьма картин мастеров «старой гелландской школы». Потемневшие кроны деревьев, от времени сплывшиеся в какой-то безобразный чёрно-зелёный комок, да коричневые до черноты, старательно выписанные ниточки ветвей деревьев… Выгоревшее потрескавшееся блёкло-голубое небо. Туманно-непонятная даль…

Не впечатляет.

Вон, у Рембранта: люди живые, абсолютно адекватные, если можно так назвать выражения боли, радости, надменной спеси, и всего остального, что схватила кисть этого профи. И — словно вчера писаны. Всё читается даже спустя столько веков, на лице: и пошлое чванство, (у «отцов города») и самодурство, и тупость, (Это — у женщин, которых автор явно не слишком сильно уважал…) и «необломанная» жизнью беспечность молодости юношей-девушек, и пьяный угар безбашенно-ироничного веселья — у сатиров…

Да, вот он — впечатлил Алексея. А старательно-кропотливые пейзажи — нет.

Обедал он в городе. Причём специально нашёл, и зашёл в тот самый ресторанчик, где они сидели с Аароном.

Очень вкусная еда. Тишина и спокойствие в зале. Отличный (Ну, то есть — традиционный: каналы и узкие разноцветные фасады…) вид из окна, у которого он опять занял место. Расплатившись, он накинул гульден на чай спокойному, как вода в стакане, официанту, и двинулся домой.

По дороге мысли как-то сами вернулись к работе. Да, «сдать» уже получившуюся модель было приятно. Интересно, когда состоится этот «Большой Совет»? И как пройдёт сдача размеров 48 и 50?.. Впрочем — фру Магда просветит. И позаботится.

А ещё интересно, что ему дадут «воссоздать» потом, после больших размеров Донны Карам?

И почему за всё время путешествий по городу он так до сих пор не видел ни одного интернет-кафе? Что, здесь все предпочитают работать на дому? Или…

Здесь нет интернета?

Ага — последняя мысль позабавила его.

Однако ему ни из кафе, ни из чьего-либо дома входить в сеть так и так нельзя.

А хочется. Хотя бы для того, чтобы скачать обновления рабочих программ. А то вон — фру Хельга до сих пор пользуется программой девяти… или даже — десятилетней давности. Жуть.

Дома он снова какое-то время пялился в телевизор. Затем не поленился — спустился вниз. Подошёл к уже почти привычному вежливо-непробиваемому портье:

— Добрый вечер…

— Добрый вечер, хэрр Алексейс. Слушаю вас. — портье даже чуть повернул голову, чтобы обозначить вежливый интерес.

— У меня в телевизоре только десять каналов. Нельзя ли мне убрать оба футбола, и заменить на каналы с новостями — ну, там, «Явроньюс», «Зи-эн-эн», или типа таких…

Портье остался абсолютно невозмутим:

— Прошу прощения, хэрр Алексейс. Мы транслируем всем клиентам-постояльцам только официальное кабельное телевидение. А там других каналов нет — только эти.

— А как же спутниковое? Неужели отель не может выделить деньги хоть на одну тарелку?

— Простите… На что? — портье даже приподнял брови, и Алексей подумал, что его или не поняли, или вопрос не по адресу. Однако попробовал объяснить: