Королевство Риордания. Графиня Харель

— Милый, — тем временем заговорила королева, — но девочка еще не готова к замужеству! Для нее это неожиданность. Обычно от помолвки до свадьбы должно пройти полгода, не меньше! Мы же не простолюдины, чтобы поспешно женить детей! К тому же срок траура длиться год. Я не верю, что Норис, хотел в спешке выдать Лейяну замуж.

— Срок траура для незамужней леди составляет три месяца, а договор о помолвке можно подписать сегодня, — заискивающе склонился над королем казначей. — И уже через полгода отпраздновать свадьбу. Все документы готовы.

«Надо же», — подумала я. Даже документы уже успели приготовить. Явно на меня у многих были свои планы.

— Без присутствия опекуна и потенциального жениха нельзя расторгнуть предыдущее соглашение о помолвке герцогини, — значимо возразил сероглазый лорд, которого мне так и не представили. Но я была очень благодарна ему за вмешательство. — А лорд фельдмаршал Южного фронта, не соизволил нас сегодня почтить своим присутствием, — это уже было произнесено насмешливо и с существенной долей сарказма.

— Есть поверенный! — возразил герцог Клутвин. — Лорд фельдмаршал, передал ему полномочия представления интересов герцогини.

Король вздохнул.

— Спросим тогда у лаэрда Вишера, какое решение нам принять. Да и хотелось бы знать: с кем заключен настоящий договор? В книге титулов есть лишь запись, но имени жениха нет. Должен существовать письменный договор двух домов и, судя по всему, это не представители домов Фреэль, Сорель, Хардин, Клутвин и Миллёр.

В нашем королевстве существовало девять великих герцогств. Управление ими, как и титул, как правило, передавались по наследству, изменить это мог только сам король. Главы родов входили в малый королевский совет и фактически правили страной, как на самих территориях, так и занимая все главенствующие посты государства. Значит, отец заключил договор о браке с одним из девяти домов. Пять из них и исключил король: Фреэль — королевский род, король бы точно знал о помолвке, да и принца мой родитель недолюбливал; Сорель — род моего дяди и матери; Хардин — мой род, и я осталась единственным его представителем; роды Клутвин и Миллёр — являлись претендентами на брак, и будь у них договор, они бы уже воспользовались этим. Если соглашение заключено и записано в книге титулов, то остается только жениху и невесте подтвердить намерения магически перед богами или духом рода, после чего брак фактически признавался заключенным. Официальное торжество можно было даже не проводить. Оставшиеся герцогства принадлежали нескольким великим домам: Сенье — род светлых стихийных магов, Ризгас — герцогство дроу, Истэд — герцогство светлых эльфов и Тенебрей — род некромантов и проклятийников, родственный королевскому. У всех имелись наследники и неженатые мужчины. Мне оставалось только гадать, с кем из них мог договориться отец.

Наш поверенный чуть вышел вперед и поклонился:

— Герцог Сорель не желает брака своей племянницы, и высказался за продолжение обучения в Академии темного искусства Сарнгейта.

Король забарабанил пальцами по подлокотнику своего кресла.

— И ваш отец хотел, чтобы вы доучились и стали магом с дипломом, — подтвердил он. — Я же не вижу в этом смысла. Вы, герцогиня, не сможете ни воевать, ни вести дела, ни служить на госслужбе. Это желание бессмысленно, в моем понимании. Разве вы не хотите замуж, Лейяна?

Я поняла, что если сейчас не переломлю ход разговора, то скорого замужества мне не избежать. Король может не учитывать завещания отца, записи в книге титулов о помолвке, о которой никто не имеет понятия, желания дяди, и приказать заключить помолвку здесь и прямо сейчас.

— Нет, Ваше Величество, — ответила я, глядя королю прямо в глаза. Теперь меня сверлили взглядом все присутствующие. И я продолжила: — К тому же, вы зря думаете, что я не смогу работать магом и приносить пользу королевству. Мой отец был прекрасным магом и королевским артефактром, отвечал за развитие науки и реформировал в королевстве образование, при этом не работал при дворе. К тому же вы ошиблись, у отца были ученики, он обучал меня. Может я и не так, пока что гениальна, как мой батюшка, но мое герцогство еще может послужить короне. А мои амулеты, которые я для вас делала в течение двух лет, надеюсь, вы по достоинству оценили.

Мне очень хотелось надеяться, что король поймет, о чем я только что намекнула. Я выложила свои козыри, упомянув и минералы, входящие в основу амулетов здоровья и сами амулеты. Оставалось только надеяться, что ум короля остался таким же острым и гибким, как говорил отец. Напрямую о том, какие амулеты я делала, сказать не могла — была связана печатью молчания.

Говорят, ожидание казни, хуже, чем казнь. Вот и я сейчас себя ощущала, идущей на плаху. Закрыла глаза и в звенящей тишине досчитала до десяти. Когда я их открыла, первое, что увидела, были круглые, лихорадочные, как у пристрастившегося к мандрагоре мага, глаза короля. Они горели неверием и надеждой.

— Все во-он! — от крика Его Величества сотряслись стены.

— Ваше Вели… — начал было казначей.

— Вон, я сказал! Мишель и Сенье, останьтесь!