Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

В апреле 1928 г. Ибн Са’удрешил провести встречу с шейхом Файсалом ал-Давишом и его союзниками в Бурайде. Прибыв на нее и встав лагерем в 25 милях от Бурайды, они потребовали, чтобы для разговора с ними Ибн Са’уд сам явился в их лагерь. Сделать это он отказался. Встреча не состоялась. Но кое-какие договоренности — посредством обмена представителями — достигнуты все же были. Так, мятежники-ихваны, призывавшие Ибн Са’уда объявить джихад Ираку, обещали не совершать газу на иракскую территорию во время намеченных на май переговоров Ибн Са’уда с британским колониальным администратором сэром Гилбертом Клейтоном (1875–1929) по пограничным вопросам Неджда с Ираком.

Проходили они в Джидде (9–20 мая 1928 г.). Горячо обсуждался вопрос, связанный со строительством пропускных полицейских постов на иракско-недждской границе (на иракской, заметим, территории, и даже в некоторой отдаленности от границы, установленной в соответствии с соглашением, достигнутом на конференции в ‘Укайре). Ибн Са’уд настаивал на свободном передвижении кочевых племен по пустыне. Высказывался в том плане, что сторожевые посты, уже действовавшие в пустынной приграничной полосе между Недждом и Ираком, следовало бы демонтировать. Понятно, что переговоры закончились ничем.

В том же году, Ибн Са’уд созвал Национальную ассамблею в Эр-Рияде (19 октября). Пригласил на нее шейхов племен, улемов, глав всех городов и старост деревень. Количество собравшихся на ней участников превысило 15 тысяч человек. Восемьсот избранных из их числа членов специального совещательного совета (шура’), представленных авторитетными знатоками ислама, шейхами крупнейших племен и главами прославленных семейно-родовых кланов, всецело поддержали проводимую Ибн Са’удом политику «национальной независимости» и экономического развития (311)

Шейхи Файсал ал-Давиш, Султан ибн Хумайд ибн Биджад и Ибн Хислайн, вожди мятежных племен ал-мутайр, ал-‘аджман и бану ‘атайба, на встречу не явились. Но направили Ибн Са’уду послание с изложением своих требований, а именно:

— отменить налоги, установленные в дополнение к закату (это требование Ибн Са’уд принял);

— ввести запрет на автомобили, телефонную и телеграфную связь, и другие нововведения. Что касается данного требования, то Ибн Са’уд заявил, что готов был бы исполнить его, но в обмен на то, чтобы ихваны отказались от огнестрельного оружия, которое, следуя их логике, тоже есть одно из нововведений. Этот вопрос, заметил Ибн Са’уд, рассматривал специально созванный им совет улемов (религиозных авторитетов), признавший, что и автомобиль, и телефон, и телеграф — в интересах людей, и потому — законны;

— добиться снятия иракских сторожевых постов на пустынных участках границы Верхней Аравии с Ираком; сделать это в целях обеспечения свободных перекочевок племен. На решение данного конкретного вопроса Ибн Са’уд попросил дать ему время — два месяца. Говорил, что постарается утрясти дело миром. Со своей стороны, потребовал, чтобы все то время, пока он будет вести переговоры по пограничным вопросам, ихваны торговали только с теми землями и уделами, о перечне которых он их информирует, и ни с кем другим. Ихваны согласились.

Отпустив посланцев мятежных шейхов с миром и подарками богатыми, повествуют хронисты, Ибн Са’уд, понимая, что с решением вопроса об устранении мятежа тянуть больше нельзя, и что урегулировать конфликт с мятежниками путем переговоров едва ли удастся, решил прибегнуть к силе и выступление ихванов подавить, и как можно скоро (312). Стал собирать войско. Притом исключительно из горожан. Предоставил в распоряжение ополченцев автотранспорт (313).

Шейх Файсал ал-Давиш, лидер мятежников, считал, что лично с ним Ибн Са’уд обошелся несправедливо. Руководя осадой и взятием Хаиля и Медины, он, по его мнению, заслуживал большего, но вознаграждение получил скромное. Достойным местом в структуре власти пожалован не был. Рассчитывал на пост губернатора Медины, но не получил его (314). Остался, как и прежде, главой поселения Эль-‘Артавиййа. Будучи человеком гордым, вождем одного из древнейших чистокровных племен Аравии, потомком семейства столь же знатного, как утверждал, и благородного, как и семейство Аль Са’уд, он полагал, что достоин того, чтобы управлять не только племенем, но и править независимым уделом. Одним из побудительных мотивов выступления ал-Давиша против Ибн Са’уда арабские историки называют «помыслы шейха о власти», разжигаемые обидой на Ибн Са’уда за непроявленное к нему должное его деяниям внимание.