Королевство серебряного пламени

– Риз уже заглядывал в твой разум, – криво улыбнулся Кассиан. – Оказалось, знал ты совсем немного.

– Тогда почему я до сих пор здесь? – Эрис раскрыл глаза.

Кассиан окинул его пристальным взглядом. Ни складки на одежде, словно он и не был захвачен в плен. Лишь подрагивающая жилка на подбородке выдавала его волнение.

– Нам важно знать, что́ ты рассказал Берону. Поскольку ты здесь сидишь целый и невредимый, он не знает о нашей причастности к твоему вызволению.

– Он знает, что ты… мне помогал.

Кассиан выпрямился, качнув крыльями.

– Пойми, полководец: нужно всегда смешивать правду с ложью. Разве твои суровые командиры не учили тебя, как избегать вражеских пыток?

Кассиан это умел. Его пытали и допрашивали, но ни разу не сломили.

– Берон тебя пытал?

Эрис встал, засунув книгу под мышку.

– Кому есть дело до того, как отец обращается со мной? Он поверил в мою историю о шпионах Певца теней, сообщивших ему, что Бриаллина похитила важную персону и что вы все прибыли на место и сильно рассердились, обнаружив меня. Меня, а не кого-то из Дворов лета, зимы или других, которые опускаются до союзнических отношений с вами.

Кассиан прокручивал в мозгу каждое услышанное слово. Значит, Берон пытал собственного сына, выбивая из него сведения, а не спешил поблагодарить Матерь за освобождение наследника. Но Эрис выдержал пытку, скормив Берону порцию вранья.

И эта манера говорить о других Дворах. Ведь что-то скрывалось и за словами, и за напряженным лицом. Может, обыкновенная мужская ревность?

Кассиан открыл рот, готовый задать этот вопрос и нанести давнему противнику удар ниже пояса.

Но что-то его остановило. Он заглянул Эрису в глаза.

Эрис воспитывался в роскоши, имея кучу привилегий. Но это внешне. Кто знает, какие ужасы он терпел от Берона? Когда-то Берон убил возлюбленную Ласэна. Если верховный правитель Двора осени не задумываясь решился на такое, на какие еще злодеяния он мог пойти без колебаний?

– Нечего жалостливо пялиться на меня, – тихо прорычал Эрис. – Я знаю, каков мой отец, и в твоем сочувствии не нуждаюсь.

Кассиан опять внимательно посмотрел на него.

– Почему ты тогда бросил Мор умирать в лесу? – За сотни лет этот вопрос не потерял своей остроты. – Может, ты хотел произвести впечатление на своего отца?

Смех Эриса был резким и каким-то пустым.

– Почему всем вам это до сих пор не дает покоя?

– Потому что Мор – моя сестра и я ее люблю.

– Я и не подозревал, что у иллирианцев есть привычка совокупляться с сестрами.

Кассиан зарычал:

– Это до сих пор не дает нам покоя, потому что одно не вяжется с другим. Ты знаешь, какое чудовище у тебя отец, и хочешь отнять у него власть. Ты действуешь против него, руководствуясь не только интересами Двора осени, но и всех земель, населенных фэйри. Ты рискуешь жизнью, вступив в союз с нами… и тем не менее ты бросил ее в лесу. Может, теперь тобою движет чувство вины? Память, как ты обрек ее на страдания и смерть?

В глазах Эриса вспыхнуло золотистое пламя.

– Вот уж не знал, что вскоре опять окажусь на допросе.

– Отвечай, Котел тебя побери!

Эрис скрестил руки на груди и вдруг поморщился, словно у него разболелись раны, скрытые под щегольской одеждой.

– Ты не из тех, кому мне хочется что-то объяснять.

– Сомневаюсь, что Мор пожелает тебя слушать.

– Может, и пожелает. – Эрис потоптался на месте и снова поморщился. – Но у тебя и твоих друзей есть заботы поважнее, чем копаться в этой древней истории. Мой отец в ярости от гибели союзницы, однако отступать не намерен. Косфей тоже не вышел из игры. Отцу вполне хватит глупости затеять с ним союз. Надеюсь, что все ухищрения, которые Морригана предпринимает в Валлахане, будут противодействовать разрушительным действиям Берона.

Кассиан чувствовал: с него достаточно. Ему хотелось поскорее вернуться в Дом ветра, к Несте. К его свирепой и прекрасной истинной паре, сумевшей спасти верховных правителей и их сына. Кассиан не переставал испытывать благоговейное восхищение от всего сделанного ею. Он и не предполагал, что ради помощи другим Неста способна зайти так далеко.

И однажды, когда подойдет время… Они сделают следующий шаг. Вместе пойдут по дороге, какой бы та ни была.

Кассиан направился к двери. Ему хотелось поскорее вернуться в Веларис, к той жизни, что ждала его там.

Эрис оставался их союзником и был готов и дальше подвергаться пыткам, охраняя их тайны. Кассиан и без тонкостей придворной дипломатии знал: его слова глубоко ранят Эриса, но без этой раны никак не обойтись. Возможно, после нее события начнут разворачиваться в нужном направлении.

– А знаешь, Эрис, – сказал он, берясь за дверную ручку, – подозреваю, что в глубине души ты – порядочный парень. Но ты глубоко завяз в своем жутком положении.

Оглянувшись, он увидел, что глаза Эриса вновь полны гневного огня. Ему вдруг стало жаль наследника Берона, рожденного в богатстве, зато лишенного всех настоящих жизненных радостей. Радостей, которые с недавних пор щедро изливались на Кассиана.

И потому Кассиан сказал: