Королевство слепых

Они некоторое время разглядывали друг друга через порог его дома, почти не узнавая. Волосы Марка стали не то что сальными – они выпадали. Голый череп там и здесь просвечивал под их жидким покровом. Губы у него растрескались, кожа покрылась пятнами.

Он улыбнулся, и она увидела щербины там, где раньше были зубы.

– Я так плохо выгляжу? – спросил он, читая выражение на ее лице.

– Нет-нет. А я?

Она видела себя его глазами. Незнакомая женщина. Отвратительная в своей чистоте. Черные как смоль волосы отливают матовым блеском. Кожа чистая.

Они перестали быть братом и сестрой. Они почти принадлежали к разным видам.

– Ты почему пришла? – спросил он, стоя в дверях.

– Мне нужна твоя помощь. Меня выкинули из академии.

– За что?

– Хранение. Может, и продажа.

Он с облегчением рассмеялся:

– Может?

Может, Амелия и принадлежала к другому виду, но у них все же была одна ДНК. Она пришла домой. К нему. В грязь. Вернулась туда, где ей надлежало быть от рождения.

– Что? – спросил он и опустил руку, впуская ее. – Адская пыль? Перкс?

– Фен.

– Хорошая вещь.

Она кивнула.

– У тебя при себе есть?

Он протянул к ней грязные руки. Она шагнула назад, споткнулась о груду грязной одежды на полу, но быстро выпрямилась.

– Нет, конечно. Они все забрали. Мне нужно найти еще. Но есть чума и получше. На улицу еще не попала, но скоро будет. Вот что мне по-настоящему нужно. Ты про нее слышал?

– Да, слухи до меня доходили, но это все фигня. Нет ничего. – Марк уставился на неожиданную гостью. – Что тебе известно, Душистый Горошек?

– Я знаю, что это не фигня. Один коп пропустил партию. А это вещь, скажу я тебе, Марк.

– Правда?

– Высший класс. Гораздо лучше фена. У кого она есть, тот состояние может сколотить. Будет иметь все, что его душа когда-нибудь желала. На всю жизнь.

– Всё?

Она кивнула.

– На всю жизнь?

Она кивнула.

– Больше никаких тебе грязных притонов. Никакой проституции. Никакого беспокойства: «Ах, где мне достать новую дозу?» У нас будет куча всего.

– У нас?

– Мне нужна твоя помощь. Смотри, я кое-чему научилась в академии. Полезные вещи – как организовать, как драться. Картелей больше нет. Все пытаются выкарабкаться, верно?

Он кивнул.

– Я могу возглавить это дело.

– Ты? – Он посмотрел на миниатюрную девицу и рассмеялся.

– Дело не в размере собаки в драке…

Ей было известно: это его любимая поговорка.

– А в размере драки в собаке. – Он несколько секунд разглядывал ее. – Ты стала настоящей сукой.

Она рассмеялась.

– Ты поможешь?

Он посмотрел на нее с надеждой и подозрением.

– Ты знаешь людей, Марк. Я слишком долго отсутствовала.

– Не то чтобы отсутствовала. Ты была копом.

– Не совсем, – сказала Амелия. – А с каких это пор коп не может быть наркодилером? Разницы особо никакой. Так ты поможешь?

Марк посмотрел в окно, потом снова на нее:

– Улицы стали другими – не такими, какими ты их помнишь.

Ей не требовалось других доказательств, кроме тех, что она видела своими глазами. Он стал не таким, каким она его помнила.

– Тебе лучше не связываться с этими шайками, Амелия.

Он для иллюстрации развел руки. Что происходит, когда достигается критическая масса… когда превышается.

– Иди домой, Душистый Горошек.

– Я дома.

Марк посмотрел на нее. Его усталый мозг взвешивал.

– Куча всего?

– Всего, – сказала она. – Нам нужно только найти эту чуму.

Он кивнул, придя к решению.

– А, какого хрена! Терять мне нечего. Может, эти слова станут нашим девизом.

– Может быть, – прокряхтела Амелия.

Благодаря Гамашу ей теперь тоже нечего стало терять. И она понимала, что это очень сильная позиция.

– Идем со мной, – сказал он.

Марк не лгал. Улицы внутреннего Монреаля изменились. Они никогда не были безопасными. Никогда чистыми. Никогда забавными. Теперь же стали гораздо хуже. Более темными, грязными. Заплеванными, засранными, заблеванными.

Встречавшиеся здесь лица имели серый цвет. Но смотрели они коварным взглядом. Для них она была чужой, хотя ее и привел Марк, готовый за нее поручиться.

– Никому не говори, откуда ты пришла, – прошептал он.

– И не собираюсь, – ответила она.

Они подошли к группке дилеров, которые уставились на нее.

Она еще не растеряла мяса на костях. На ее щеках оставался румянец. У нее оставалась одежда, которая не покрылась коркой смерзшейся блевотины. И мочи. И спермы.

– Если она была в Ванкувере, то почему вернулась? – спросил дилер у Марка так, словно Амелия и не стояла здесь перед ним.

– Эй, придурок, я тут стою. Со мной говори, – сказала она.

Бывший кадет была не менее чем на шесть дюймов ниже дилера. Ей приходилось закидывать голову, говоря с ним.

Дилер шагнул вперед, надвигаясь на нее нижней частью туловища. Она отступала, пока не уперлась спиной в кирпичную стену проулка. И тогда он прижался к ней.

Ему вряд ли перевалило за двадцать пять, но он казался древним стариком. Походил на нечто откопанное на древнем захоронении. Другие выглядели не лучше. Общее захоронение под микрограммами фентанила на улицах Монреаля.

Его дыхание на ее лице воняло тухлыми яйцами. Серой. Адским пламенем.

– Ты знаешь, почему я здесь, – прорычала она, даже не отталкивая его. – Ты знаешь, чего я хочу. Чего я не могу получить в Ванкувере.