Королевство

Мелкие, тщательные штрихи Элориного карандаша делали их почти фотографиями. Здесь можно было увидеть меня в любом возрасте, в любом настроении. На моем дне рождения, совсем маленькой, с кремом от торта на круглых щеках. С разбитой коленкой – года в три, – вместе с Мэгги, помогающей мне приклеить пластырь. После неудачного выступления в танцевальной студии, в балетной пачке, там мне восемь лет. На заднем дворе, на качелях, рядом Мэтт качает меня. А вот я свернулась калачиком в постели и читаю с фонариком – здесь мне двенадцать. Вот меня застал дождь по дороге из школы, и я, пятнадцатилетняя, тащусь домой усталая и мокрая.

– Но как?.. – изумленно спросила я, в волнении разглядывая рисунки. – Как у нее это получалось? Элора же говорила, что не могла выбирать свои видения.

– Да, не могла, – кивнул Гаррет. – Тут не видения по выбору. Просто она собирала всю свою энергию и старалась сфокусироваться на тебе, представить твой образ. Иногда получалось увидеть тебя вживую. Очень энергозатратный способ, но… для нее это того стоило. Иначе она не видела бы, как ты растешь.

– Это требовало много энергии? – Я обернулась к Гаррету, даже не пытаясь скрыть слезы. – Так вот почему Элора столь быстро старела? Вот почему выглядела на пятьдесят, когда мы с ней встретились? И умерла от старости, хотя ей еще не было сорока?

– Не смотри на это таким образом, Венди. Ты ее любимая дочь, ей как воздух было нужно видеть тебя. Знать, что с тобой все в порядке. Поэтому и появлялись рисунки. Элора прекрасно знала, чего это стоит, но, рисуя тебя, она была счастлива.

В этой потайной комнате я впервые по-настоящему поняла, что именно потеряла. У меня была мать, которая любила меня больше собственной жизни. Вот только я об этом не догадывалась. Даже после нашей встречи у меня не было возможности лучше узнать ее – пока не стало слишком поздно. Я разрыдалась. Гаррет ласково обнял меня. Так мы и стояли: я плакала, а он гладил меня по голове.

Потом он проводил меня обратно в мою спальню. Гаррет все извинялся, что так расстроил меня, но я была благодарна ему. С мыслями о матери и ее рисунках я и заснула.

Проснулась я рано. Оделась и поспешила на кухню. Однако на лестнице услышала, как в холле кто-то спорит. Я остановилась посмотреть, что там такое.

Внизу я увидела Томаса, его жену Эннели и двенадцатилетнюю дочь Эмбер. Финна с ними не было. Томас говорил тихим, спокойным голосом, зато Эннели яростно кричала в ответ. Эмбер пыталась вырваться от матери, но та крепко держала девочку за руку.

– Томас, если это так опасно, вы с Финном должны тоже поехать с нами! Он мой сын, я не дам ему сгинуть из-за какого-то дурацкого долга!

– Долг не бывает дурацким, Эннели, – отвечал Томас. – Речь идет о защите нашего королевства.

– Ах, нашего королевства! – фыркнула Эннели. – Что это королевство сделало нам хорошего? Твоего жалованья едва хватает на еду для детей. Мне приходится всю жизнь разводить коз, чтобы хоть крыша не рухнула на голову!

– Тише, Эннели, тише! – замахал рукой Томас. – Нас услышат!

– И пусть слышат! – Эннели только повысила голос: – Пусть все меня слышат! Пусть они к черту прогонят нас! Хоть в изгнание, хоть куда! Наконец мы станем семьей, а не пешками в руках монарших особ!

– Мама, хватит! – вскрикнула Эмбер. – Я не хочу в изгнание. У меня все друзья здесь!

– Эмбер, ты найдешь новых друзей где угодно, но семья у тебя одна.

– Именно поэтому вы сейчас должны уехать, – сказал Томас. – Здесь очень опасно. Витра объявятся со дня на день.

– Никуда я не поеду без тебя и сына! – отрезала Эннели. – Раньше и похуже бывало, но ты нас не отправлял с глаз долой, и теперь я не хочу остаться без мужа.

– Со мной все будет в порядке. Я могу защитить себя. И Финн может. А тебе надо позаботиться о дочери. Когда это все закончится, можем вместе уехать, если ты хочешь. Я тебе обещаю. Но сейчас, пожалуйста, увези Эмбер.

– Я не хочу уезжать! – снова встряла Эмбер. – Я тоже хочу воевать! Я же ростом почти как Финн!

– Пожалуйста, Эннели, – сказал Томас, – мне нужно только одно: чтобы вы были в безопасности.

– Куда ты хочешь нас отправить? – спросила Эннели.

– Твоя сестра замужем за кем-то из канин. Поезжай к ним. Там вас никто искать не будет.

– А как я узнаю, что с вами все в порядке?

– Я приеду за вами, когда все закончится.

– А если ты… никогда не приедешь?

– Я приеду, – сказал Томас твердо. – А теперь не мешкайте. Не хватало еще вам встретиться по дороге с витра.

– Где Финн? – спросила Эннели. – Я хочу с ним попрощаться.

– Занят с искателями. Идите домой, собирайте вещи. Я пришлю его поговорить с вами.

– Ладно, – неохотно согласилась Эннели. – Но ты привезешь мне сына, живого и невредимого! Без него можешь не являться!

– Знаю.

Секунду Эннели молча смотрела на мужа.

– Эмбер, попрощайся с отцом.

Девочка стала возражать, и мать дернула ее за руку:

– Быстро! Я жду.

Эмбер послушалась. Они с Томасом обнялись, он поцеловал дочку в щеку. Эннели еще раз обернулась на мужа через плечо, и они с Эмбер вышли в парадную дверь. Томас немного постоял, глядя им вслед, и тяжело вздохнул.