Королевы умирают стоя, или Комната с видом на огни

– Да нет. Не очень. Вообщето я несколько удивлен: в вашем кадровом агентстве чтото напутали, я же ясно сказал, что мне нужен менеджермужчина. А они присылают сюда очаровательную девушку. – Он наконецто дал понять, что как женщина Анна его очень даже интересует.

– А почему женщина не может справиться с этой работой? – Анна улыбкой тоже дала понять, что нисколько не против его заигрывания.

– Это работа с персоналом, серьезная, тяжелая, иногда выездная, включающая в себя различные командировки, поездки. Полный трудовой день, иногда работа в выходные. И подчеркиваю: очень большая нагрузка. А у вас, как написано в анкете, ребенок. А дети часто болеют.

– С ним моя мама может посидеть.

– Все равно, ребенок есть ребенок. Вы сейчас так говорите, а потом выяснится, что одно не можете, другое не в состоянии сделать. Нет, мне нужен мужчина.

– И вас не интересует, что я умею, какой работой раньше занималась? – Анна слегка разозлилась. Она бы справилась со всем, что он перечислил. Даже расхотелось с ним заигрывать. – Кстати, какая у вас полагается зарплата менеджерам?

– Триста пятьдесят долларов на испытательный срок, потом будет зависеть от вас. Но я все равно не могу вас взять, хотя и рад бы помочь. У вас финансовые затруднения?

– Да, муж сбежал. – «Не жаловаться же ему на бывших хозяев!» – Но это к делу не относится, это я так… Что ж, извините, Евгений Михайлович. До свидания.

– Всего хорошего. – Анна поднялась и уже пошла к дверям, когда Селин ее окликнул:

– Постойте, Анна!

Она обернулась.

– У меня найдется для вас другая работа. – Он замялся. – Если, конечно, она вам подойдет. Вы сядьте.

– Какая? – Пока Анна шла обратно к креслу, Селин еще раз внимательно осмотрел ее фигуру с ног до головы.

– Хотите ко мне личным секретарем?

– Что будет входить в мои обязанности?

– Ну, встречать посетителей, подавать кофе, сопровождать меня в разного рода поездках, отвечать на телефонные звонки… – Он опять стал подбирать слова. Анна решила не тянуть:

– Постельные услуги входят в прейскурант?

– Вы прямая девушка. Хотите так сразу?

– А как? Простите, иначе я не умею. Раз вы хотите меня нанять, я сразу должна выяснить, сколько за это буду получать?

– Секретарская зарплата триста долларов…

Анна рассмеялась:

– Это смотря какой секретарь! До шестисот – те, с кем работают, а те, с кем еще и спят, – от восьмисот. Ведь это же целый месяц постельных услуг! Как имеющая не очень высокую квалификацию в этом деле, я согласна пока на минимум.

– Ах, Аня, если бы вы были не так привлекательны…

– То что?

– С вами трудно. Я, честное слово, теряюсь, уж очень вы прямолинейны. Но такая броская внешность!

– Клянусь, если вы будете мне хорошо платить, я обязуюсь преимущественно молчать.

Он вздохнул:

– Что ж, придется согласиться. Вы мне понравились, такие эффектные женщины редко заходят в мой скромный кабинет.

– Когда выходить на работу?

– Сейчас. Оставайтесь, располагайтесь, а вечером мы с вами поедем куданибудь поужинать.

– Евгений Михайлович, а вы женаты?

– Естественно, Анюта, естественно. Мы с тобой сегодня придумаем какоенибудь совещание.

И Евгений Михайлович расслабился и перевел дух. Анна, усмехнувшись, поправила прическу: для начала все не так уж плохо, надо только постараться себя сдерживать, и когда дело дойдет до постели, не рассказывать ему душещипательную историю о любимом муже, который был в ее жизни единственным и неповторимым…

…Селин оказался стандартен, как ботинки сорок третьего размера. То есть поступал как большинство мужчин на этом свете и не пытался изобрести велосипед: ужин в недорогом, но приличном ресторане, шампанское, цветы, ключи от квартиры уехавшего в командировку друга, джентльменский набор дежурных ласк. Но в постели он был Анне противен, потому что все делал не так. Вернее, не так, как она привыкла. Прежний ее партнер по сексу был молод, красив, строен, силен, хотя и несся вперед с бешеной скоростью, словно курьерский поезд. Но тот старый паровоз, на котором ехал Селин, изматывал Анну куда больше, и ей стоило огромных усилий дотащить его до конечной станции.

Меж тем ей приходилось ехать на нем еще и еще! Она уже жалела, что пошла на это. И вспоминала сбежавшего мужа: тот хоть и был негодяем, но по крайней мере, отдаваясь ему, она чувствовала себя женщиной, а не скрипкой, у которой безжалостно рвут струны, вместо того чтобы на ней играть.

Анне страдала, а ведь ей надо еще успеть после столь бездарного исполнения сделать приятное лицо и выдавить из себя чтото вроде: спасибо, мне очень понравилось. Она даже закусила губу, чтобы не зареветь.

Слава богу, Селин был законченным эгоистом и не обратил никакого внимания на выражение ее лица. А скорее, решил, что на нем написано неземное блаженство. Анна перевела дух, когда он протопал в ванную, дав ей короткую передышку и возможность прийти в себя.

«Если он захочет изнасиловать меня по моей же доброй воле еще раз, я завизжу, как кошка, которой наступили на хвост, – решила Анна, натягивая до ушей одеяло. – Надо его както отвлечь».