Короли анархии (ЛП)

— Мне это нужно сегодня, — призналась она, расправив плечи, оценивающим взглядом окинув меня, когда я поднял кулаки, ожидая, пока она соберется.

— Тогда ударь меня изо всех сил, принцесса. Я хочу почувствовать всю твою ярость.

— Ты можешь пожалеть об этом предложении, — сказала она, двигаясь слева от меня и заставляя меня следовать за ней, пока мы кружили друг вокруг друга. — Потому что во мне больше ярости, чем, я думаю, можно выразить словами на данный момент.

— И горя, — указал я. — Я знаю, ты все время пытаешься не думать о своем отце. Но я знаю это горе, эту боль. Не забывай, я тоже это пережил. И я знаю, что попытки игнорировать его не сработают в долгосрочной перспективе. Тебе действительно нужно…

Татум бросилась на меня так внезапно, что я не смог вовремя блокировать удар, ее кулак врезался мне в подбородок, прежде чем она нанесла второй удар в живот. В ее голубых глазах светилась безрассудная дикость, и какая-то часть меня знала, что на самом деле ей не следовало бороться в таком эмоциональном состоянии. Но я также знал, что ей это было нужно. Так что, если она хотела выплеснуть всю эту боль на меня, то я был готов принять это.

Я нырнул назад и сделал слабый выпад, чтобы выбить пол у нее из-под ног, но она успела отскочить, прежде чем снова прыгнуть на меня.

— Не будь ко мне снисходителен, Нэш. Если ты не будешь драться как следует, я позову сюда Киана. Он не боится быть жестким со мной.

Я стиснул зубы от этого намека. Я видел синяки на ее коже после того, как она вернулась из поездки, чтобы навестить семью Киана на Рождество, и меня также основательно отчитали за попытку намекнуть, что он причинил ей боль. Потому что, очевидно, она умоляла о каждом из них — слова Киана, а не ее, но она и не отрицала этого.

Но это не означало, что я собирался позволить этому животному выйти с ней на ринг.

Она снова набросилась на меня, и я нанес удар по ребрам, прежде чем ответить ударом в живот.

Мы быстро втянулись в бой, рычали, наносили удары кулаками и дрались с отчаянной настойчивостью, в ее движениях была резкость, как будто у нее заканчивалось время.

Мне удалось отбросить ее на несколько шагов, но она быстро бросилась на меня снова, низко пригнувшись и ударив плечом в живот с достаточной силой, чтобы вывести меня из равновесия. Ей удалось обхватить мою ногу своей, прежде чем я успел выпрямиться, и мы вдвоем рухнули на маты.

Татум была полностью поглощена своим гневом и горем, и, оседлав меня за талию, наносила удар за ударом, ее дыхание было прерывистым, а глаза наполнились слезами, которые она отказывалась проливать.

Я сопротивлялся, но недостаточно сильно, чтобы сбросить ее с ног, принимая ее гнев и горе и позволяя ей выплеснуть их в мое тело, пока сила не покинула ее конечности, и она не сорвала перчатки, швырнув их через комнату с рычанием безнадежного разочарования.

— Это чертовски больно, Нэш, — выдохнула она, ее голос был надломленным, пустым, когда она опустила подбородок, и ее светлые волосы каскадом упали вперед, скрывая красивые черты лица.

— Я знаю, принцесса, — ответил я, позволяя своему горю тоже проявиться, когда оно остро поднялось в моей груди, чтобы встретиться с ее.

Она наклонилась и крепко поцеловала меня, у меня перехватило дыхание от прикосновения этих полных губ к моим и вкуса ее душевной боли на языке.

Руки Татум скользнули вниз по моей футболке, которая прилипла ко мне от пота после нашей тренировки, и она прижалась к моему члену, из-за чего мне было трудно думать о чем-либо, кроме нее.

Я подвинулся, чтобы сесть, целуя ее в ответ, и она резким рывком стянула мою футболку через голову, остановившись, чтобы сорвать и перчатки, когда рубашка зацепилась за них.

— Подожди, — пробормотал я ей в губы, когда наше тяжелое дыхание наполнило комнату, и мне пришлось бороться, чтобы удержать свои мысли, когда я попытался оторваться от нее. Я был опьянен этой девушкой. Полностью, беспомощно, опьяненный и сошедший из-за нее с ума, но мне нужно было попытаться вернуть себе хоть каплю контроля, потому что если бы мы сделали это здесь, то я знал, что мы просто продолжали бы рисковать, трахаясь везде, где только могли. — Нас могут поймать, — выдохнул я. — Давай просто подождем, пока не вернемся ко мне. У меня чертова тонна нездоровой пищи, свечей и всякого романтического дерьма…

— Просто трахни меня, Нэш, — ответила она, прижимаясь ко мне так, что это серьезно заставило меня изменить свое мнение по этому поводу, но я действительно хотел попытаться относиться к этому хотя бы немного разумно.

— Да ладно тебе. Мы можем вернуться ко мне минут через пятнадцать, и тогда я обещаю, что сделаю тебя…

— Я не могу прийти к тебе сегодня вечером, Нэш, — фыркнула Татум, отстраняясь на дюйм, чтобы она могла смотреть на меня, и мы больше не целовались между каждым словом.