Короли анархии (ЛП)

— Но это моя ночь с тобой, — запротестовал я, понимая, что звучу как маленькая сучка, но не в силах сдержаться, чтобы не сорваться с языка. — Я трахаю тебя только раз в четыре ночи. Не нужно упоминать тот факт, что я считал гребаные дни. Мы пропустили нашу последнюю назначенную ночь, потому что Сэйнт вел себя как придурок по поводу приема обезболивающих таблеток, но прошло уже больше недели, и он пошел на поправку. Кроме того, мне было насрать, принимал он таблетки или нет. Этот засранец заслуживал хотя бы небольшой боли. Это было лучше, чем то, что получил мой брат.

— Извини, Нэш, но я не могу прийти и остаться с тобой на ночь. Я все еще нужна Сэйнту. Он больше никого не слушает, и я не хочу, чтобы его выздоровление пошло насмарку из-за того, что он слишком упрям, чтобы позаботиться о себе.

— Кому какое дело? — Рявкнул я, сексуальное расстройство и моя ненависть ко всему, что происходит с Мемфисом, столкнулись, сделав меня злее, чем обычно. — Этот ублюдок творил с тобой всякую хуйню, не говоря уже о том, что его семья сделала с моей. Где твои письма, Татум? Он все еще держит их под замком? Все это полный пиздец, и ты это знаешь.

Челюсть Татум сердито сжалась, и она откинулась назад еще больше, ее руки соскользнули с моей груди, когда она скрестила руки на груди и сердито посмотрела на меня.

— Сэйнт чуть не погиб, пытаясь защитить меня. Меньшее, что я могу сделать, это убедиться, что он не получит необратимых травм, — яростно прорычала она, не оставляя места для споров. Но это была чушь собачья, и она это знала. Я мог бы смириться с тем, что у нее что-то было с Блейком и Кианом, но Сэйнт был вырезан из шкуры дьявола.

— И что? Он подставился под пулю из-за тебя, и теперь ты потеряла интерес ко всем нашим планам? — Потребовал я, мое сердце бешено колотилось в груди, пока я обдумывал это. Я не хотел признаваться, какое облегчение испытал, когда наконец получил помощь в моей вендетте против семьи Мемфиса, но мысль о том, что она откажется от меня, была подобна кинжалу, вонзенному прямо мне в спину и повернувшемуся.

— Это не то, что я сказала, — прорычала Татум, вскакивая на ноги, как будто хотела увеличить расстояние между нами, и я тоже встал, свирепо глядя на нее, стоя над ней и ожидая услышать, что, черт возьми, она скажет по этому поводу. — Но ты же понимаешь, что обвинять Сэйнта в том, что сделал его отец, — это точно так же, как Ночные Стражи обвиняли меня в заражении вирусом «Аид». Они верили, что мой отец несет ответственность, и поэтому заставили меня заплатить. Чем же твое преследование Сэйнта отличается от этого?

— Вряд ли ты можешь сравнивать себя с Сэйнтом Мемфисом, — прорычал я. — Он гребаное чудовище. Он практически поработил тебя, он наполовину утопил тебя, запер в гробу, заставил поверить, что уничтожил те письма…

— Я знаю, — она почти кричала на меня. — Я точно знаю, что он, черт возьми, со мной сделал! Но я также начинаю думать, что понимаю его. И я не думаю, что мы улавливаем хоть половину того, через что он прошел в своей жизни. Дерьмо, в котором он выжил, сделало его таким, какой он есть…

— Мне наплевать! — Взревел я, полностью теряя хладнокровие. — У бедного маленького богатого мальчика был папочка, который его не любил. Большое, блядь, дело. Держу пари, он каждую ночь плачет, засыпая на горе стодолларовых банкнот. Но у меня была семья, которая действительно любила меня. У меня была мама, которая работала на износ, чтобы прокормить нас, и брат, у которого вся его гребаная жизнь была впереди, а Трой Мемфис просто забрал все это у меня, как будто это вообще ничего не значило. Он убил их. И в отличие от тебя, у меня еще не было шанса отомстить человеку, убившему моих родителей, так что, может быть, ты просто не имеешь ни малейшего представления о том, что я пережил, или, может быть, тебе просто все равно.

— Пошел ты, Нэш, — прорычала Татум, ее глаза сверкали от ярости, когда она бросилась к двери, но я ни за что на свете не позволил бы ей уйти от меня.

Она повернула замок и рывком распахнула дверь, но моя рука врезалась в нее над ее головой, когда я снова захлопнул ее.

Татум резко обернулась, когда я запер ее в клетке, ее подбородок вздернулся, когда она свирепо посмотрела на меня.

— Знаешь, я на самом деле думала, что ты лучше их, но это не так, не так ли? Ты может быть и относиться ко мне лучше, но ты такой же безжалостный, такой же жестокий. Тебе даже все равно, кому ты причинишь боль в процессе своей мести, главное, чтобы ты ее получил.

— Ты думаешь, я такой же плохой, как Ночные Стражи? — Я побледнел, уставившись на нее, когда ярость в ее глазах прожгла мне душу.