Короли блефа

Двадцать пять рублей для Павла Лукича Свешникова были в настоящий момент очень большими деньгами. Суммой! Собственно, для него большими деньгами была и «красненькая». Да что там «красненькая» – трешница и та являлась для Павла Лукича приличной суммой. И даже рупь. Поэтому бывший актер без промедления согласился:

– Говорите ваше предложение, молодой человек. Я слушаю…

– Я собираюсь продать дом…

– Та-ак, – кивнул давно немытой головой Свешников. – Интересное начало.

– Собираюсь продать как можно дороже. – Долгоруков пристально посмотрел на Свешникова, чтобы удостовериться, что тот его внимательно слушает.

Павел Лукич слушал внимательно. Убедившись в заинтересованности актера, Сева продолжил:

– Для этого мне нужен помощник. Суть вашей помощи будет состоять в следующем…

Всеволод Аркадьевич наклонился ближе к бывшему актеру и стал с жаром рассказывать, и даже если бы кто-то решился их подслушивать, так черта лысого бы услышал!

* * *

– Ну что же, граф, могу сказать вам одно: вам опять повезло.

– Вы уверены?

– Абсолютно. И бутылка, и коньяк – все подлинное. Где вам удалось найти эту бутылку?

– Повезло, вы правы, – уклончиво ответил Тучков. – А год?

– Одна тысяча семьсот восемьдесят восьмой. – Эксперт повертел в руках пробку, понюхал и вернул Дормидонту Савельевичу. – Невероятно, но факт. И как вам только удается находить такие раритетные вещи?

– Кто ищет, тот находит, – не без гордости процитировал кого-то из великих граф Тучков.

– Это верно, – согласился эксперт. – Что ж, с новым значительным приобретением вас.

– Благодарю, весьма вам признателен, – чрезвычайно душевно произнес Тучков, у которого уже созрел план, как завладеть оставшимися в винном подвале дома на Покровской улице еще десятью бутылками «Кло`д Крайфера». И тогда…

А вот тогда он станет обладателем богатейшей коллекции французских коньяков почти вековой выдержки, которой более ни у кого нет. Ну кто еще сможет похвастаться обладанием одиннадцатью бутылками «Кло`д Крайфера» семьсот восемьдесят восьмого года?

Никто.

Кроме него, разумеется.

* * *

Конечно, сомнения присутствовали. Как же без них?

А вдруг граф Дормидонт Савельевич Тучков удовольствуется уже имеющимся у него в руках раритетом: «Кло`д Крайфером», который пил Людовик Шестнадцатый и он сам с «князем» Всеволодом Аркадьевичем Долгоруковым? То бишь с ним, с Севой? Тогда расчеты относительно графа Тучкова были изначально ошибочны. Но это произойдет в том случае, если его ум возобладает над страстью коллекционера.

Ладно, время покажет, разучился ли Сева Долгоруков разбираться в людях и правильно делать ставки на их слабости. Или все это подрастерял в кутузке. Ежели разучился, что ж, придется переквалифицироваться в рядовые мошенники, обжуливая доверчивых граждан старыми, как мир, приемами, известными еще со времен Священной Римской империи. А пока что надо заняться актером: привести его в божеский вид, прикупить цивильную одежду, научить, что говорить и как себя подобает вести…

Однажды Сева уже имел дело с одним отставным актером, некогда весьма известным, прибившимся к их группе, когда они были еще «червонными валетами». Актер этот был близко знаком с Щепкиным и играл в паре с самим Провом Садовским. Очевидно, именно от последнего он перенял неодолимую тягу к импровизации. К примеру, когда они играли «Короля Лира», где Садовский исполнял роль короля, а актер – шута, Садовский позволил себе несколько изменить текст, как он потом объяснил, «сообразуясь с нынешними реалиями русской речи». Подобное случилось в «Льве Гурыче Синичкине» Ленского, где Синичкин в исполнении Садовского в своих куплетах после слов: «А, впрочем, надобно признаться, что, с позволения сказать, грешно за дочь мою бояться…» вместо фразы: «Ее нельзя вам не принять» вставил фразу собственного сочинения: «Ее так просто не объять». В данном случае, сообразуясь с фактурой актрисы, игравшей дочь Льва Гурыча Синичкина, ибо актриса была настолько толста, что и правда «объять» ее было не так-то просто.

И тот актер едва не завалил все дело, начав импровизировать, вместо того чтобы просто и четко говорить заученные слова и принимать правильный вид.

Поэтому надлежало поработать со Свешниковым весьма плотно, дабы в «момент истины» он не «дал петуха». Чем и занялся Сева оставшуюся часть дня. И с чего начал утро дня следующего.

* * *

Приодетый, помытый и постриженный Свешников выглядел, как говорится, вполне представительно. Говорил степенно, с достоинством, роль свою помнил назубок.