Короли и капуста (сборник)

– А меня вы возьметесь лечить? – вопрошает мэр.

– Послушайте, – говорю. – Куда бы я ни приехал, у меня вечно возникают неприятности с медицинским сообществом. Так что медициной я не занимаюсь. Но ради спасения вашей жизни я готов провести сеанс психического исцеления, если вы дадите мне слово мэра, что у меня не будет трудностей с разрешением.

– Само собой, – отвечает он. – А теперь за работу, док, а то меня сейчас опять скрутит.

– Мой гонорар – 250 долларов, исцеление гарантировано после двух сеансов, – замечаю я.

– Хорошо, – говорит мэр. – Я плачу. Пожалуй, моя жизнь того стоит.

Я присел на краешек кровати и посмотрел ему в глаза.

– Итак, – говорю, – выкиньте из головы мысли о болезни. Вы здоровы. У вас вообще нет ни сердца, ни клапана, ни желудочка, ни мозгов, ничего такого. И боли тоже нет. Это все самовнушение. Ну что, чувствуете, как вас покидает боль, которой вы не испытывали?

– А и впрямь лучше становится, док, – говорит мэр, – будь я проклят. А ну-ка, придумайте теперь, будто у меня не колет в левом боку, и тогда, глядишь, я смогу съесть пару гречневых оладий с колбасой.

Я сделал руками несколько пассов.

– Теперь, – говорю, – колик как не бывало. Правая доля перигелия сошла. Вас клонит в сон. Вам трудно держать глаза открытыми. На сегодня недуг остановлен. Теперь – спать.

Мэр медленно закрывает глаза и заходится храпом.

– Обратите внимание, мистер Тидль, – говорю, – на чудеса современной науки.

– Бидль, – поправляет он. – Когда вы придете к дяде снова, доктор Ху-ху?

– Воо-Ху, – поправляю я. – Я приду завтра ровно в одиннадцать. Когда он проснется, дайте ему восемь капель скипидара и три фунта мяса. Всего хорошего.

На следующее утро я пришел, как и обещал.

– Ну, мистер Ридль, – приветствую я его в дверях спальни, – как сегодня чувствует себя ваш дядюшка?

– Гораздо лучше, – отвечает тот.

У мэра и вправду нормализовался пульс и румянец. Я провел второй сеанс, и он сказал, что боль как рукой сняло.

– Значит, так, – говорю, – полежите денек-второй в постели, и все будет в порядке. Вам повезло, что я оказался проездом в Фишер-Хиле, господин мэр, ибо все известные медицине лекарства не смогли бы вам помочь. А теперь, когда заблуждение рассеяно, а боль ушла, обратимся к более радостной теме – например, к гонорару в 250 долларов. Только наличными, умоляю вас, – даже не знаю, что я больше ненавижу: расписываться на обратной стороне чека или на лицевой.

– Деньги у меня при себе, – говорит мэр, вытаскивая из-под подушки бумажник.

Он отсчитывает пять полтинников, но отдавать не спешит.

– Принеси квитанцию об оплате, – говорит он Бидлю. Короче говоря, подписал я квитанцию и получил свои деньги. Только сунул их во внутренний карман, как мэр говорит:

– А теперь исполняйте свой долг, офицер. – И ухмыляется совсем как здоровый.

Мистер Бидль берет меня под руку.

– Вы арестованы, доктор Воо-Ху, он же Питере, – говорит он, – за незаконную медицинскую деятельность в штате Арканзас.

– А вы кто такой? – спрашиваю.

– Я вам сейчас объясню, – говорит мэр, привставая с постели. – Это детектив, нанятый Медицинским обществом штата. Он преследовал вас в пяти округах. Вчера он обратился ко мне, и мы вместе разработали план вашей поимки. Так что в наших краях вам больше не лекарствовать, господин Факир. Что там у меня было, а? – хохочет он. – Обострение… осложнение… ну, уж точно, что не размягчение мозгов, согласитесь!

– Детектив, значит, – говорю.

– Именно, – говорит Бидль. – Я должен передать вас в руки шерифу.

– Только попробуй, – говорю я и вцепляюсь Бидлю в горло, намереваясь вышвырнуть в окно, но он выхватывает пистолет и сует мне под нос, так что я мигом унимаюсь. Затем он надевает на меня браслеты и забирает полученные деньги.

– Подтверждаю, – говорит, – что это те же банкноты, которые мы с вами пометили, судья Бэнкс. Я передам их шерифу, а он выпишет вам чек. Они будут использованы как материальное доказательство в суде.

– Хорошо, мистер Бидль, – говорит мэр. – А теперь, док Воо-Ху, – обращается он ко мне, – как насчет демонстрации научного метода? Может, у вас получится раскупорить свой магнетизм зубами и убедить наручники в том, что их на самом деле нет?

– Пойдемте, офицер, – говорю. – Здесь мне задерживаться ни к чему. – Затем я поворачиваюсь к старине Бэнк-су и гневно потрясаю цепями. – Господин мэр, – говорю я ему, – придет тот час, когда вы уверитесь в истинности персонального магнетизма. И ваш случай, – добавляю, – будет тому лишним подтверждением.

Как оно, собственно, и вышло.

Когда мы подошли к воротам, я говорю:

– Энди, нас могут увидеть. Сними-ка с меня эти браслеты, и…

Что? А, ну разумеется, это был Энди Таккер. В этом и заключался его план; вот так мы и стали работать в паре.

Азартные игры в аграрном поясе