Короли и капуста (сборник)

А потом, каналья, начинает смеяться, и зовет капитана, и капитан зовет судового казначея, и все вместе они через переговорную трубу вызывают главного механика, и вся эта банда набивается в мою каюту и покатывается со смеху, глядя на то, в чем Клэнси собрался ехать в Гватемалу.

Некоторое время я глубокомысленно размышляю, а потом прошу генерала еще раз озвучить то название, которым именуется его страна. Он повторяет мне ее название, и я понимаю тогда, что все это время думал о совсем другой стране – о Камчатке. И с тех пор мне трудно различать эти два государства в плане их названий, климата и географического расположения.

Я заплатил за проезд двадцать четыре доллара – каюта первого класса, обедаю вместе с офицерами. А на нижней палубе размещалась целая банда пассажиров второго класса, человек сорок, в основном какие-то даго[127]. Я часто задавался вопросом, куда и зачем все они едут.

Ладно, через три дня причаливаем мы к Гватемале. Эт’ была синяя страна, а совсем не желтая, как ее рисуют на карте. Да, на карте она обозначена совсем неправильным цветом. Мы высадились на берег в каком-то городке, где нас уже ждал поезд, да, настоящий поезд из вагонов, на очень красивой узкоколейной железной дороге. Ящики с парохода снесли на берег и погрузили в эти вагоны. Банда даго тоже погрузилась в поезд, а мы с генералом сели в самый первый вагон. Да, мы с генералом де Вега возглавили революцию, которая отправилась в путь из этого портового городка. Этот поезд двигался примерно с такой же скоростью, как полицейский, который идет разнимать драку. Наш поезд пробирался через такие замечательные дебри тропических зарослей, какие я раньше видал только в учебнике географии. За семь часов мы проехали около сорока миль, и после этого поезд остановился. Дальше дороги не было. Здесь находился такой себе полевой лагерь в таком как бы узком ущелье, прорубленном в джунглях. Влажность жуткая! Кругом одни деревья и тоска. Впереди какие-то люди корчевали лес и сооружали насыпь, чтобы строить дорогу дальше. «Здесь, – говорю я себе, – находится романтическое прибежище революционеров. Отсюда представитель высшей расы и храбрый фений[128]Клэнси так ударит по тиранам во имя свободы, что мало не покажется».

Они выгрузили ящики из вагонов и начали сбивать с них крышки. Открывают первый ящик, и я вижу, как генерал де Вега достает оттуда винчестерские винтовки и раздает их каким-то солдатам самого отвратительного вида. Потом открывают другие ящики, и, хоть верьте, хоть нет, но там находится оружие совершенно иного рода. Во всех остальных наших ящиках были кирки и лопаты.

А потом – о горе вам, тропики! – и гордый Клэнси, и презренные даго взваливают каждый на плечо кирку или лопату и отправляются работать на строительстве этой грязной узкоколейки. Да, вот для чего привезли сюда всех этих даго, и вот на какую работу подписал контракт флибустьер Клэнси, хоть он тогда и не ведал, что творит. За несколько дней я разузнал, что здесь к чему. Оказывается, им было довольно трудно находить людей для работы на строительстве этой дороги. Смышленые туземцы были слишком ленивы, чтобы работать. Господь свидетель, эт’ было им совершенно ни к чему. Стоит такому туземцу лишь протянуть руку, и вот уже в его руке самые изысканные и роскошные фрукты, какие только существуют на свете; стоит ему подложить руку под голову – и он может заснуть хоть на несколько дней, совершенно не беспокоясь о том, что его покой нарушит семичасовой фабричный гудок или шаги сборщика квартирной платы на лестнице. Так что пароходы регулярно отправлялись в Соединенные Штаты, чтобы там обольстить и завербовать рабочих. Обычно импортные лопатомахатели умирали через два-три месяца от протухшей воды и жаркого тропического климата. Поэтому вербовщики заставляли рабочих подписывать контракт на целый год и ставили вокруг вооруженную охрану, чтоб этим бедолагам не вздумалось бежать.

Вот так тропики обольстили и обманули меня… А все из-за нашей семейной склонности сходить с проторенных путей и ввязываться в разные приключения.

Они дали мне кирку, и я взял ее, размышляя, не взбунтоваться ли мне прямо сейчас. Но вокруг везде были охранники с винчестерами, и я пришел к выводу, что главная добродетель флибустьера – осторожность. В бригаде, которая отправлялась сейчас на работу, было нас человек сто, и мы ожидали команды. Тут я выхожу из шеренги, подхожу к генералу де Вега, который курил сигару и смотрел на нас, довольный и счастливый. Он улыбается мне вежливой и дьявольской улыбкой.

– Много работа, – говорит он мне, – для большой сильный людей в Гватемала. Да. Дритцать доллар в месяц. Хорошие деньги. О, да! Вы есть сильный, храбрый человек. Раз-раз – и наш железный дорога быть очень скоро к столица. Надо вас идти работа сейчас. Adios[129], сильный людей.