Короли и советники (СИ)

- Криэллиан появляется каждый год в день смерти родителей. Еще раз прошу меня простить. Мне нужно поговорить с братом. Лаэнкантана, – я вздрогнула и чуть было не расплескала слезы, стоявшие в глазах, – прошу, выспись как следует, нас ждут трудные дни и настоящие переговоры. Новый посол, как пишет Анирелиадана, –монах и настоящий талант в дипломатии, так что будем рассчитывать только на тебя.

- Быстро же они спохватились, – проговорил Себ, когда король замолчал. – Она должна была послать гонца впереди себя, а потом, на полпути, когда другой приехал с ответом, написать письмо тебе и отправить парня – на другом коне, наверное.

- Сколько же животных загнали, – покачал головой Эл.

В этот момент я как-то особенно остро почувствовала, что Академия закончилась. Сколько лет прошло – и наконец-то все серьезно. Меня пробрал озноб.

Беллиан, кажется, решил договорить до конца:

- Желларн, спасибо, что вывел надпись, я думаю, это было не так просто, – маг воздуха, с опрокинутым лицом – наверное, зеркальное отражение меня – просто кивнул в ответ. – Себилиарн, благодарю тебя за то, что помог Лаэн.

Герцог сделал едва заметное движение подбородком вниз; впрочем, было видно, что и он очень расстроен.

Белло медленно встал, зачем-то поправил левую манжету и чинно пошел из залы, старательно не сутулясь. Через мгновение, спохватившись, за ним побежал Эллорн, а потом не выдержала и я.

- …он ни разу не говорил того, чего бы ты сам ни думал? – донеслось до меня из-за поворота, и я вдруг решила, что не нужна. Что я никогда не была нужна Беллиану, улыбке и свету, королю нашей страны.

Я остановилась, как вкопанная. Развернулась, нырнула в узенький коридорчик, дошла до своих покоев – не помню, как – легла на кровать и все думала, что я совсем ему не нужна и никогда не была нужна, и какая разница, что пишут на стенах призраки, даже если они озвучивают настроение короля, и какой смысл, если я никогда не усну, потому что я не нужна единственному человеку на этой проклятой плоской поверхности в сотни и сотни лиг, которому я так хотела быть нужной с того самого момента, как впервые увидела его – из окна классной комнаты – гордого, бледного, шестнадцатилетнего и ужасно опаздывавшего, он шел по залитой солнцем зеленой лужайке, за ним развевался по ветру черный шелковый плащ, на лицо падали прямые темные волосы, и я так сильно захотела быть ему нужной, что на мгновение затянуло где-то в запястьях, отдало в висок. А он распахнул дверь через несколько мгновений, вошел внутрь, сел за мной и тут же, без запинок, выдал: 'Красоток же не учат магии, я ошибся классом?', – все засмеялись, а я не оборачиваясь, наугад ударила учебником, и, судя по сдавленному стону, попала.

Смысла больше не было.

6

В комнате стоял гул. Читать было невозможно. Поняв, что усмирить в одиночку целую группу мальчишек мне явно не удастся, я захлопнула учебник и обвела присутствовавших недовольным взглядом. Малдреан вздрогнул и отвернулся, остальные принялись гомонить еще сильнее. Я неодобрительно покачала головой, а потом почувствовала, что кто-то на меня смотрит.

Конечно, это был Себ, стоявший у огромного, во всю стену, окна. Предыдущие полтора года я старательно игнорировала его пламенные взгляды, но тут вдруг подумала: 'Да сколько это может продолжаться', – вскочила с места и почти побежала к бывшему лучшему другу, с каждым шагом ускоряясь, просто чтобы не передумать и не свернуть куда-нибудь по дороге. Меня переполнял гнев, и впервые в жизни я была уверена, что ударю человека по лицу. Просто так, безо всяких магических штучек. Себ чуть поднял брови, но с места не сдвинулся, видимо, стремясь продемонстрировать, что я не на того напала. Естественно, пресветлый 'Рн – бесстрашнейший принц. Из-за воспоминания глаза застило окончательно; я была готова раскричаться на всю Академию, и плевать, кто меня услышит. Все, вот он, сын Лиарна, спрятаться не сможет, ничто его не спасет. Я занесла руку, и тут мир почему-то рухнул к моим ногам; вернее, рухнула я – к его основанию?

Зазвенело стекло, руку полоснуло чем-то острым. Я поняла, что лечу вниз. Махнула пальцами, спокойная, бесстрашная, подумаешь, банальный спелл амортизации. А потом приду и шкуру спущу с шутника. Но тело вдруг пронзила жгучая, воющая боль, и начался ее отсчет.

Раз. В горле булькало и жгло. Я никак не могла вдохнуть, не могла пошевелиться, а вокруг было ярко-голубое небо, слепившее глаза. Свет будто хотел меня испепелить, уничтожить, превратить в часть себя. Хрипеть было больно, но я все-таки захрипела, и по щеке потекло что-то густое и отвратительно вязкое. Попробовать пошевелить рукой, наколдовать лечение, ну же, принцесса!

Два. По щеке текла кровь, и я с ужасом поняла, что не чувствую вообще ничего, кроме боли. Не ощущаю кончиков пальцев, а значит, не могу себя спасти. К небу примешались чьи-то волосы и темные глаза, пришло ощущение, с ним вместе – белая вспышка, за которой разглядеть ничего нельзя. Стон, стонать, от этого легче.