Короли и советники (СИ)

Я со вздохом опустилась на ступеньку и закрыла лицо руками. Получается, винить – даже в отравлении – можно было только себя. Я мгновенно вспомнила всех девиц, с которыми Белло успел полюбезничать за время нашего знакомства, и в груди поднялась волна гнева. Я стукнула кулаком по стене и вдруг все-таки расплакалась. Слезы текли по щекам, я топала ногами, обутыми в высокие сапоги, по ступеням и никак не могла остановиться. Папа учил никогда не плакать, он всегда говорил, что этим горю не поможешь, что нужно искать выход, а не тратить попусту силы. В крайнем случае – поломать что-нибудь вокруг, выкричаться. А я сидела и плакала, как в тот день, когда мама забрала свой сундук и пришла попрощаться со мной. Я слышала, как она поднимается наверх. Я знала, каким-то образом, что это навсегда, что солнечный мир за окном, сердитый папа и отсутствие мамы – навсегда; меня так это поразило, что я вытерла слезы и прыгнула из окна на забор (удивительно легко, стоило только немного напрячься и постараться, чтобы смешная сила заиграла в пальцах). Не удержалась и свалилась вниз, конечно, и расплакалась по новой, еще горше, разодрала колено в кровь. 'Что ты ревешь?' – спросил кто-то, я вздрогнула и подняла глаза. Это был соседский сын, которого я видела лишь пару раз мельком.

Воспоминание заставило улыбнуться. Все же Белло можно благодарить только за то, что мы помирились с Себом, лучшим другом детства. Я кашлянула и снова не смогла удержать слез. С ним ничего не случилось, правда, совсем ничего? Он просто уехал, как уехала мать, только, в отличие от нее, вернется совсем скоро. Можно было попробовать найти его с помощью магии, поэкспериментировать с заклинаниями. Я утерла слезы и запретила себе думать про Белло – ресницы при этом снова предательски задрожали. Сверху раздались чьи-то шаги, и я сорвалась с места.

Сидеть на земле было холодно, поэтому я поднялась на ноги и пошла, подставив лицо проливному дождю, словно сорвавшемуся с цепи и решившему утопить этот мир и меня вместе с ним. В голову некстати лезли всякие мысли про то, что быть испепеленной молнией – не такой уж и плохой вариант в сравнении с остальными. Раэлана… Так не в ней дело. Белло найдет другую. Сколько уже таких было, из чьих окон он вылезал на моих глазах. Я мотнула головой, даже чуть усмехнулась своим мыслям, сплошные преувеличения. Всего-то один раз и видела, когда папа послал меня с сообщением к старому другу. Но встреча была знатная. Как раз отгремел первый курс, мы официально друг друга ненавидели, никто точно не мог сказать, кто лучше колдует… И тут Белло вздумал вылезать из окна того самого замка. Мне сразу захотелось кинуть в наглого выскочку каким-нибудь заклятием, но обошлось – ледяным молчанием и презрительными взглядами. Потом, много позже, конечно, смеялись и вспоминали.

Я подняла взгляд к небу, надеясь, что слезы кончились, и легонько всхлипнула. Видимо, наше время вышло. Мы никогда больше не будем смеяться вместе, орать, потом обниматься, спасать друг друга от каких-нибудь катастроф. Нам остались только дворец, посол и Эллорн в качестве посредника. По щекам все же текли слезы. Я моргнула. Дождь слепил, и за сплошной стеной ничего не было видно. Я потерла глаза руками, поморгала – и вздрогнула: на самой высокой башне дворца кто-то стоял. Высокий, стройный… И до боли знакомый. Последняя степень безумия; везде видится Белло. Я сделала глубокий вдох и поняла, что, скорее всего, кто-то меня заметил и теперь балуется иллюзиями. Полная решимости вернуться в замок и сделать что-нибудь нехорошее с мстительным послом, я с легкостью наколдовала 'Истинное зрение'. Оно, вопреки ожидаемому, не помогло, и тогда я впервые в жизни поняла, что такое страх. На мысли не было ни секунды, я знала, что из мертвых мне никого воскресить не удастся. Сорвалась с места и побежала, как по ступеням, подгоняемая ужасом, по воздуху, наверх, к башне. С ощущением того, что не смогу. Фигура зашаталась, покачнулась, и я чуть не закричала в голос, не чувствуя ничего, кроме твердой поверхности под ногами. В голове царили пустота и мрак. Еще несколько скачков, еще прыжок бы, но нет, Желларн учил бегать по воздуху, потеря равновесия грозит падением. Еще шаг, два, три… На указательном пальце горят десять сапфиров в два ряда, те самые, что Белло запретил носить, те самые, что я украла, и сознание мутится, идет белой пеленой, кругами, солнцем и дождем. Страх душит, заливает мутными потоками с головы до ног, принимает мое обличье: на этот раз кто-то обязательно упадет и разобьется, с такими вещами не шутят, ну же, толчок, ноги как будто чужие, вперед. Фигура стоит совсем на краю – я чувствую, что за мной идет ветер, что Белло упадет, и все-таки прыгаю, отталкиваясь от воздуха.