Короли и Звездочеты

Кобура оказалась расстегнута и пуста. Почувствовав опасность, Волков застыл, напряженно и настороженно вглядываясь в лица «сержанта Октавина» и Прытковецкого. Случайность? Неприятность? Страх от схватки с непонятным крылатым монстром действительно прокатился по жилам огненной струей, но не псих же он, чтоб пистолетами разбрасываться. Значит, не случайность… Кто из них, тоже гадать не надо. Федя - простак… а этот… протеже, его мать, нашего «доброго доктора»! какой еще подлянки нужно от него ожидать? Надо бы исхитриться достать спрятанный второй, запасной пистолет, а на поясе нож… должен был быть…

- Что-то потеряли, господин Волков? - насмешливо спросил Октавио, перешедший на другую сторону костра. В его левой руке, игриво подмигивая звездам, блеснуло лезвие волковского ножа. Копье, которым он сразил страшное чудище, было прислонено к соседнему валуну.

А пистолет Константина Сергеевича лежал в пяти шагах от кострища, наполовину утопленный в серой степной пыли. Как он там оказался? И чему улыбается этот хитрый пришелец из другого мира? Он что, смеется над ним, над Волковым?

Что он задумал?

Ах, Евгений Аристархович, вы не представляете, что я с вами сделаю после того, как разберусь с вашими пациентами!

Волков метнулся к автомобилю и выхватил с заднего сидения винтовку.

- Да что же… Стоять! - крикнул Прытковецкий. Чтобы сориентироваться в ситуации и выхватить из кобуры свой собственный пистолет, ему хватило половины минуты; как назло, сейчас, стоя приблизительно на полпути от машины до костра, он мешал Волкову прицелиться в Октавио.

- Спокойно, дружище, спокойно, - «сержант Октавин» поднял руки, демонстрируя искренность намерений. Нож исчез, словно по волшебству. Копье же спряталось в тени, отбрасываемой широкой октавинской спиной. Хитер, гад!

Ну да ничего. Эта допотопная деревяшка, будь «сержант Октавин» даже чемпионом ближайшего леса по ее метанию, не сможет ничего сделать против современного оружия.

А уж против самого Волкова - и подавно.

- Стреляй! - скомандовал Волков, очень медленно обходя кострище - огонь, бросая искры в темноту, мешал прицелиться.

- А… в смысле, почему… - растерялся Прытковецкий, наверное, единственный раз за всю жизнь решившись обсудить приказ.

- Подумай сам, - предложил Октавио. - Я ведь вам нужен был, чтобы сфинкса поймать. А сейчас он перед тобой, в огне догорает. Какой еще с меня хлеб? Значит, выходит, не так уж я вам и нужен. Только вот, разобравшись со мной, он ведь за тебя примется, простой ты человек.

- Не слушай! - закричал Волков, но Прытковецкий снова не подчинился. Он как-то нехорошо взглянул на Константина и застыл, держа «Октавина» на прицеле, но не спеша нажимать на курок.

- Подумай! - буквально в тот же момент прозвучал приказ со стороны Октавио. И, к досаде Волкова, следовало признать, что приказывал гость из чужого мира гораздо убедительнее, чем господин начальник охраны. - Подумай сам, с чего бы ему нервничать, если речь идет всего лишь об охоте на странного зверя? Что, в первый раз, что ли? А зачем ему ты понадобился, когда по-хорошему достаточно одного сильного охотника с хорошей, дальнобойной аркебузой? Второй нужен для подстраховки - и им должен стать я, потому как знаю повадки сфинксов, а ты, зачем нужен именно ты?

- Не слушай его! - повторил Волков, лихорадочно соображая. Если он, как задумывалось с самого начала, выстрелит в Октавио, как поведет себя Прытковецкий? За долгие годы, проведенные на Объекте, Волков выучил, что обманчиво громоздкий, туго соображающий в обычное время детинушка в минуты опасности может реагировать молниеносно, превращаясь в ожившее торнадо из мускулов и злости. С него станется выстрелить в начальника охраны, просто услышав резкий звук…

Они стояли, образуя почти правильный треугольник вокруг огня, в котором горело мертвое чудище, и тени, отбрасываемые пламенем, превращали их лица в уродливые маски.

- Ты что, не видел, как весь день он скрипит на меня зубами и позволяет делать, что на ум взбредет? А почему, разве не понятно? приговоренным к смерти положено последнее желание, - продолжал Октавио.

Стрелять в Прытковецкого? Придется. Успеет ли Октавио метнуть нож? Он держит его в левой руке - надо бы вспомнить, как он держал вилку за ужином у Курезадова… Твою мать, хитрец, нашелся на мою шею!

Прытковецкий или Октавио? В кого стрелять? Свой или чужой? Да кто может быть своим в этом чужом мире… В мире, где появляются из воздуха львы с орлиными крыльями и человеческими головами и оживают суточной давности покойники?

Поставим вопрос иначе: в кого стрелять в первую очередь, а кто пусть подышит лишних пару минут? Октавио или Федот?

Мертвый сфинкс дернулся в пламени, а может, это была всего лишь тень, пролетевшая по звездному небосводу; но в ту же секунду Октавио воспользовался ситуацией, нырнув вниз, под укрытие из сполохов кострища, и в сторону.

Волков, не целясь, выстрелил в Прытковецкого - в грудь и голову, чтоб наверняка. Федя покачнулся и упал навзничь.

Где Октавио? Яркий огонь слепил глаза, а темнота ночной степи так обманчива…