Короли Италии (888–962 гг.)

Утверждая свое господство в Риме, родственники Феофилакта сначала нашли поддержку у маркграфа Сполетского, после его смерти воспользовались услугами маркграфа Тосканского, и оба раза политический союз сопровождался бракосочетанием дочери Феофилакта с его союзником. Когда умер Гвидо, перед Мароцией и ее единомышленниками встала проблема поиска нового союзника — и нового мужа, — который смог бы помочь им в борьбе с внешними и внутренними врагами. Но на этот раз Сполето и Тоскана оказались в руках верных Гуго людей.

Вероятно, именно тогда Мароция попыталась заручиться поддержкой Византии. Император Роман Лакапин^{17}, желая сделать патриархом Константинопольским своего юного сына Феофилакта, направил в Рим послов, которые должны были испросить согласия у Папы Иоанна XI, сына Мароции. Одновременно с этим проходили переговоры о заключении брака между дочерью Мароции — сестрой Папы — и другим сыном императора. Между тем обстановка все больше накалялась.

Гуго, более всех своих предшественников уверенный в людях, правивших в соседних с римским округом землях, в любой момент мог двинуться на Рим и договориться с теми, кто был против господства клики Мароции и ради избавления от него согласился бы присягнуть императору.

Это повлекло бы за собой гибель Мароции и ее сторонников, не обошлось бы без удушений, ослеплений и других видов кровавой расправы, привычных для Рима. Однако Мароция не забыла, как ловко Иоанн X лишил Гвидо главного козыря в его игре, и решила попытать счастья еще раз.

Поскольку найти союзника в борьбе против Гуго было невозможно, нужно было заключать с ним союз. А если и на этот раз политическое соглашение вылилось бы в заключение брака, титул королевы или даже императрицы стал бы для Мароции гарантией того, что, достигнув своей цели, союзник не избавился бы от нее, как от ненужной вещи.

Союз был выгоден и для короля Италии, который недавно стал вдовцом. Он также считал, что женитьба на Мароции может стать основой долговременного и выгодного соглашения, а также самым простым путем к господству в Риме и к императорской короне. После смерти Стефана VII Мароция добилась избрания Папой своего сына Иоанна — которого злые языки называли сыном Сергия III, — и молодой понтифик, конечно же, не стал бы лишать собственную мать и ее мужа радости обладания императорской короной.

Гуго ничуть не смущало то, что Мароция была вдовой его брата Гвидо. Перспектива женитьбы на вдове одного из братьев не могла остановить того, кто хладнокровно расправился с другим. А для всемогущей римской сенаторши не составляло никакого труда получить от папской курии и от собственного сына необходимое разрешение, чтобы избежать пересудов о законности заключенного брака.

В то же время Мароция пыталась укрепить свой авторитет, завязав отношения с Византией, и прокладывала для одной из своих дочерей путь в императорскую семью. Переговоры уже приближались к решающей стадии, когда Мароция вступила в соглашение с Гуго.

Король и сенаторша быстро нашли общий язык, и, когда договор был заключен, Гуго отправился в Рим, торопясь осуществить его условия.

1 июля 932 года Гуго добрался до Лукки, где остановился у Бозона, новоиспеченного маркграфа Тосканского, который безмерно гордился своим новым титулом. Во время своего пребывания в Тоскане Гуго счел необходимым сделать значительное пожертвование церкви св. Мартина в память о маркграфе Адальберте и графине Берте. В дальнейшем этот поступок истолковывали по-разному, но, по всей видимости, он должен был смягчить впечатление от произошедших годом раньше скандальных событий.

В Рим Гуго приехал, самое раннее, в середине июля 932 года. Римляне достойно встретили его и проводили к Мароции в замок св. Ангела, где и состоялось бракосочетание.

Его, желанного, как быка, привели к алтарю,
Короля Гуго — к тебе в город Рим, —

позже, обращаясь к Мароции, написал Лиутпранд, и эти слова вряд ли могли понравиться Гуго. В действительности он, может быть, и не был похож на быка, ведомого на заклание, однако римляне позволили войти в город лишь очень немногим людям из его свиты, из-за чего королю стало немного не по себе.

Мароция и Гуго переоценили свои силы: вступление в брак не помогло им добиться того, что они пообещали друг другу. Римские аристократы позволили им сыграть свадьбу, но в последний момент воспротивились тому, чтобы Иоанн XI надел на новобрачных императорские короны, как бы он сам этого ни желал.

Представители оппозиции поддерживали сына Мароции от первого брака, которого звали так же, как его отца. Однажды Альбериха уже лишили права унаследовать Сполето, а теперь, стоило Мароции на секунду ослабить хватку, он мог потерять и Рим.

Шли недели, но ничего не происходило, хотя и Гуго, и Альберих с нетерпением ждали случая, который спровоцировал бы их столкновение.