Короли Италии (888–962 гг.)

На заседаниях совета обычно присутствовал Лотарь, которому тогда было 12 или 14 лет. Таким образом отец намеревался подготовить мальчика к политической жизни. По всей видимости, Лотарь испытывал симпатию к Беренгарию, и, узнав о том, какую участь его отец готовил маркграфу Иврейскому, мальчик, не до конца освоившийся с политическими методами Гуго, ужаснулся настолько, что не побоялся предупредить Беренгария.

Беренгарий бежал через горный перевал св. Бернарда в Швабию, где, предположительно, ему в наследство от матери Гизлы досталась часть владений и феодов Унрохов. Супруга Беренгария Вилла вскоре присоединилась к мужу, совершив труднейший переход через Альпы.

Герман, герцог Швабский, принял их весьма радушно. Будучи сыном и наследником герцога Бурхарда, которого в 926 году убили сторонники Гуго, он не испытывал теплых чувств к королю Италии.

Гуго удерживал сарацин в кольце осады во Фраксинете, когда узнал, что Беренгарий набирает во Франконии и Швабии войско с очевидной целью вернуться в Италию и установить там свое господство.

Опасность была действительно серьезной, поскольку Беренгарий мог спровоцировать гораздо более мощное повстанческое движение, чем Арнульф в свое время. Беренгария, в отличие от Арнульфа, знали, он располагал крупными земельными владениями в Италии и, кроме всего прочего, мог вспомнить о своих наследных правах, полученных его матерью от Беренгария I, короля и императора.

Недолго думая, Гуго прекратил осаду Мавританской горы, вернулся в Павию и стал готовиться к обороне.

Сарацины возобновили свои набеги. Они взяли под свой контроль все альпийские перевалы между Италией и Провансом, Италией и Бургундией, Италией и Швабией, и многочисленные путники, странники и торговцы, попавшиеся им на пути, расстались с имуществом и жизнью.

Решение о прекращении осады, которая должна была вот-вот триумфально завершиться, всем показалось непростительной ошибкой. Более того, ходили слухи о том, что Гуго вступил в сговор с сарацинами, чтобы они не дали Беренгарию попасть в Италию. Это предположение кажется правдоподобным не только потому, что свидетельство Лиутпранда, вращавшегося среди придворных Гуго, имеет некоторый вес. Нужно вспомнить, что такой же уловкой пользовались и Беренгарий I, когда отправлял венгров сражаться с Рудольфом, и сам Гуго, когда сталкивал друг с другом Рауля Французского и Рудольфа Бургундского, Сарилона и Анскария. Остается лишь надеяться, что если Гуго действительно договорился с сарацинами, то он догадался включить в соглашение пункт, призванный защищать интересы итальянцев и византийцев. В любом случае, добрососедские отношения Италии и Византии не испортились из-за этого инцидента, и меньшее чем через 2 года Берта переехала в Константинополь^[1].

Продолжая принимать меры предосторожности против вторжения Беренгария, Гуго разделил Иврейское маркграфство. Туринское графство перешло к Ардуину, графу Ауриате, а оставшаяся часть маркграфства, по свидетельству некоторых авторов, — к одному из неизвестных сыновей Гуго^[2]. Однако уступка западных земель сарацинам и новым владельцам, которые, не желая лишиться новых приобретений, стали бы яростно противостоять Беренгарию, не оправдала себя. Беренгарий проник в Италию по другому пути.

Правда, Гуго предвидел и эту возможность, поскольку, заключив соглашение с сарацинами, он немедленно поехал в Верону, чтобы организовать защиту северной границы. Возможно, именно в Вероне Гуго узнал о последних передвижениях Беренгария и попытался предотвратить их возможные последствия^[3].

Герцог Герман радушно встретил Беренгария и представил его германскому королю Оттону, который устроил ему еще более теплый прием, тем самым дав почву слухам о существовании между ними некоего договора. Говорили, что Оттон пообещал помочь Беренгарию вернуться в Италию и захватить власть в этом королевстве, а Беренгарий, в свою очередь, присягнул Оттону в верности и поклялся править государством так, как если бы он получил его в качестве феода. Слухи были далеки от истины, но Оттон, уже заполучивший Бургундию, не упустил бы случая превратить Беренгария в инструмент собственной политики в отношении Италии. Со своей стороны, Беренгарий был готов на все, лишь бы отомстить Гуго.

Дальнейшие события показали, что между этими историческими персонажами возникла личностная связь, необъяснимая с точки зрения феодального права, но тем не менее подчинявшая Беренгария Оттону и ограничивавшая его свободу действий. Случаю было угодно, чтобы Беренгарий повторил ошибку своего деда Беренгария I, который поклялся в верности Арнульфу Каринтийскому и тем самым позволил ему вмешаться в дела Италии и получить императорскую корону. Для Беренгария I подчинение было неизбежным, но болезнь Арнульфа чудесным образом избавила его от этого. Ошибка же Беренгария Иврейского могла иметь гораздо более серьезные последствия, поскольку Оттон Саксонский обладал железной волей и отличался прекрасным здоровьем^[4].