Короли Лероса

Все изнывали в ожидании предстоящего действа. Совершенно противоположные по своей сути настроения витали над этой разношерстной толпой: от ненависти к жестокому наместнику до едва ли не буйного веселья недалеких простолюдинов, принявших власть узурпатора. Отдельной группой чуть в стороне стояли соратники Тулавра. Следует заметить, что этот неформальный отряд был весьма внушительным – не менее пары сотен человек. Полы одежды у многих из них подозрительно оттопыривались, а на лицах читалась суровая отрешенность. В этой части собравшихся не было желающих позубоскалить; казалось, они следуют хорошо обговоренному плану. Вот раздался тихий свист, и группа заговорщиков незаметно растворилась в толпе, нетерпеливо ожидающей кровавого представления.

Практически немедленно за этим маневром собравшиеся на площади были окружены плотным кольцом королевских стражников и солдат с копьями. Вооруженные до зубов воины внезапно явились к месту сбора со всех направлений, ведущих к площади. Крайние ряды горожан, в тылы которых нацелились острия копий, с опаской оглядывались на блестящие доспехи и сверкающую сталь. Многие пытались убраться подальше и, усердно работая локтями, пробирались в глубь толпы. Вскоре сумятица среди собравшихся сошла на нет – те, кто уже не сумел пробить плотные ряды, с тоской попавших в капкан животных искоса поглядывали на грозных воинов и старались, поднявшись на носки, сосредоточиться на том, что происходило у эшафота.

Коротко протрубил рог, и тяжелые створки дворцовых ворот медленно растворились. Многочисленный отряд, сверкающий доспехами, мечами и копьями, словно клин, рассек нестройные ряды собравшихся. За щитами и холодной сталью авангарда следовали, звеня ручными и ножными кандалами, трое приговоренных. В их потухших глазах читалась обреченность. Изредка они бросали в толпу взгляды, полные отчаянной надежды, но натыкались лишь на волну неподдельного интереса к происходящему, реже – на робкие сочувствующие взгляды.

Отконвоировав преступников, стражники тройным кольцом окружили эшафот, развернувшись к беснующейся толпе. Острия копий и обнаженных клинков немедленно устремились в сторону особо ретивых зрителей. Словно по волшебству, передние ряды тут же осадили назад, уплотнив живую массу до такой степени, что из центральной ее части раздались яростные крики и грубая брань. Теперь собравшиеся напоминали своим видом стадо скота, которое загнали в тесное стойло. Но уже через несколько минут толпа успокоилась, обратив взоры на место предстоящей казни.

Стражники сноровисто привязали преступников к столбам. На эшафот медленно поднимался высокий худощавый распорядитель в малиновой мантии, за которым, сопровождаемые скрипом деревянной лестницы, следовали два могучих человека в колпаках, закрывающих лица. Распорядитель откашлялся, развернул перед собой свиток и, с неожиданной для его комплекции силой в голосе, провозгласил:

– Жители Санирада! Сегодня все вы будете свидетелями справедливого возмездия, которое настигнет преступников, посмевших посягнуть на самое святое – королевскую власть, дарованную ее носителю Четверыми. Вследствие неопровержимых доказательств они были признаны виновными без решения суда, ибо подобные деяния ставят их вне закона. Итак, в отношении ремесленника Кайлина из рабочего квартала будут применены «Когти орла».

Распорядитель умолк, давая толпе время на осознание того, что ожидало первого из приговоренных. Люди затаили дыхание – давно уж королевские указы не были столь жестоки. «Когти орла» подразумевали сдирание железными крюками с подвешенного человека кожи и мяса вплоть до его смерти от неимоверных страданий.

– Молодой и неразумный лекарь Эльтар, – продолжил человек в мантии, – пройдет очищение через распиливание.

Когда один из палачей, сверкнув через узкие прорези для глаз колючим взглядом, поднял вверх ужасающую двуручную пилу, над толпой пронесся тихий стон.

– И, наконец, – возвысил голос распорядитель, – книгочей Райн, призывавший на площадях достойных людей к свержению наместника, познает свои грехи посредством «Обруча Охтама»! Пусть эти казни станут для всех вас тяжелым уроком, осознанием того, что противиться королевской власти – отвергать само существование богов. Примите это как должное, жители великого Лероса!

Над площадью повисла мертвая тишина. Худой человек в мантии поощрительно кивнул палачам, повернулся и направился к лестнице. Его гордое шествие прервал дерзкий выкрик из застывшей людской массы:

– Эти люди виновны лишь в том, что осуждали право убийцы на трон! Собратья, не дадим свершиться акту истинного зла!

Мгновенно толпа всколыхнулась. Противоречивые по своей сути настроения охватили присутствующих на королевской площади.

– Святотатец! – повернув голову в сторону выкрика, прошипел полный старик в кожаном фартуке.

– Да, эти люди невиновны! – звонкий голос юнца в рваном камзоле был сопровожден многократным залихватским свистом, раздавшимся из нескольких мест сразу.