Короли рая

Ни тот ни другой мужчина Лани не привлекал. Фарахи обращался со своими женами как с рабынями, совсем как ее собственный отец – во всяком случае, так говорила ее мать. По торжественным поводам их выводили напоказ, чтобы благородно выглядеть, возможно, улыбаться и кланяться, а затем отсылали обратно в роскошные темницы. Казалось, монарх Острова мало полагался на женщин, кроме своей сестры, и стоило одной из жен родить ему сына, как ее, по сути, списывали. Ходили даже слухи, что он убил одну из них и свою наложницу – мать Кейла, хотя, само собой, официальной версией была болезнь. В любом случае он разговаривал со своими слугами больше, чем со своими женщинами. Он не доверял им ни в чем, не ожидал ничего, кроме послушания и молчания. Что он чувствовал – похоть или любовь, – понять было невозможно.

Тейн как будто ничем не отличался, разве что, пожалуй, имел чуть больше обаяния. Каков отец, таков и сын, подумала она, мысленно пожав плечами. Красивые девицы со всего Пью кидались на симпатичного наследника, но даже в юности тот игнорировал их. Он редко пил, никогда не впадал в ярость или отчаяние, и вся его шелковистая теплота казалась Лани маской, которую он надевал, когда ему удобно. Он будет именно таким человеком, каким его сделал отец, – верным, послушным и сдержанным, и даже если Лани каким-то образом соблазнит его, растопив его алакскую непоколебимость, она никогда не будет первой в его сердце, пока жив отец. А Фарахи еще совсем не старый.

И наконец, Кейл.

К великому раздражению Лани, при мысли о нем у нее затрепетало в животе. Кейл был искренним и добрым. Прекрасным. Она вздохнула. В нем была тихая страсть, которую Лани находила в высшей мере привлекательной; внутренняя сила, которая однажды, возможно, проявится. А может быть, и уже, подумала она, представляя Кейла в мундире, со своими подопечными, чья любовь к нему ясна, как солнечный свет. Казалось, он по какой-то причине невосприимчив к отцовскому влиянию, и хотя из него вряд ли выйдет хороший король, мужем он будет чудесным. Любящим и заботливым, подумала она. И лучше я буду принцессой без страны с мужчиной, который любит меня и моих детей, чем королевой Пью, связанной с нелюбящим тираном.

Такой союз все равно послужит ее народу, как и ей самой. Мы могли бы жить на побережье в скромном доме – он бы сотрудничал с флотом, и мы могли бы вместе исследовать моря и растить детей, почти свободные от обязанностей наших семейств. Чудесная фантазия. Может, даже вероятная. Но мальчик должен стать мужчиной, и быстро. Он должен доказать своему отцу, что готов жениться на дочери чужеземной державы.

С другого конца бухты раздался звук рога, заставив Лани вздрогнуть, и ему ответили еще несколько с кораблей флота. Люди из толпы возле пляжа кричали и махали руками, и Лани потребовалось мгновение, чтобы распознать в них шулеров. Она с досадой закатила глаза. Если что-то было возможно и маловероятно, эти островитяне будут биться об заклад. Проклятье моряков, предположила она.

– Наконец, – пробормотал король, будто не мог дождаться, когда все это закончится.

Но Лани посмотрела на него и смогла увидеть то, что нечасто замечала у Фарахи. Он взбудоражен, решила она, или на худой конец увлечен. Его короткая шея слегка вытянулась, когда он напрягся, высматривая лодки, левая рука вцепилась в подлокотник кресла, зрачки метались туда-сюда.

Она слышала слабые отзвуки барабанов, когда юнги с плеском рассекали тихую гладь бухты, но даже со своего высокого ракурса Лани пока не могла сказать, кто опережает. Она наблюдала за лодкой, идущей второй справа, и гадала, в какой из остальных бывшая команда Кейла. Какие-то флотские на трибунах рядом с Фарахи обернулись и сказали: «Хороший урожай в этом году» – и кивнули головами, и указали пальцами, хотя девушка не поняла, на что именно.

Казалось, она и глазом не успела моргнуть, как один из больших пришвартованных кораблей флота запустил фейерверк – сигнал к отметке четверти. Большинство лодок по-прежнему шли вровень, но к тому времени, когда другой корабль сигнализировал фейерверком отметку в полпути, пять команд явно боролись за первое место, а другие пять – за то, чтоб не прийти в хвосте.

Казалось, теперь Фарахи поутратил интерес, но Кикай все еще яростно обмахивалась веером, спрятав свои изящные ножки под кресло.