Короли Севера (СИ)

В Ветке копилось напряжение, она ждала возвращения поисковых отрядов. Но никто не пока возвращался. Путь до Ирисных низин был не так уж близок, и поиски там должны были занять время. Да и тщеславие — каждому из посланных отрядов хотелось отыскать Владыку ранее других, а потому все проявляли тщательность и не торопились назад.

Синувирстивиэль вызвала из лагеря наугрим Фириэль и долго ее выспрашивала. Ольва пришла ближе к концу экзекуции и прослушала часть финального доклада о свойствах пары десятков различных трав и растений. Прелестная тоненькая эльфийка была полностью разбита морально и физически (после пятидесяти пар основательно растоптанных гномьих лап и такого же комплекта всех прочих скорбей тела, накопленных в Мории за десять лет), а сухие четкие вопросы Виэль чрезвычайно напомнили Ветке экзамен.

— Врачевать эльдар я ей воспрещу, — сказала затем Синувирстивиэль, отослав Фириэль прочь. — Если коротко, она действительно обманула Иримэ и занималась алхимией. Но бездарно.

— А что такое алхимия в понимании эльфов? — изумилась Ветка. — В данном конкретном случае?

— Она желала изгнать из сердца Трандуила любовь к тебе и поселить любовь к ней самой. Это если в общих чертах. Сумеречью, как она и сказала, по ее убеждению, нужна королева — эльфийка. И она, по ее мению, вполне подходила. Момент, когда ты… беспокоилась… оказался удобным для нее и она начала реализовывать свой план. Еще проще говоря, она создавала любовное либо же приворотное зелье, — сказала Синувирстивиэль. — Видишь, пути мысли в нашем мире под звездами идут близкими путями. Фириэль не учла только одного. Чтобы делать такое, надо быть самому неистово влюбленным. Во что-то, идею, например, или в кого-то. В другое существо. Гореть, пылать. Жаром души плавить камни. С холодным сердцем и холодным расчетом подобное не сделать. А она не любит. Точнее, не любит Трандуила так, как это следовало бы.

— Другими словами, Трандуил правда поручил и позволил ей капать что-то в мое вино, но Иримэ была уверена, что это цветочные капли в безопасном разведении, а Фириэль вместо этого на нас эксперименты ставила?

— Она не желала зла Сумеречью и Трандуилу. Наоборот, блага, процветания и истинного соответствия законам и обычаям эльдар. Твоя судьба была ей безразлична, но поверь, она могла бы запросто отравить тебя насмерть. В ядах она понимает. И даже я, возможно, не определила бы отравления.

— И почему не отравила?

Синувирстивиэль помолчала.

— Дети. Она обожает твоих детей. Детей Владыки. Пока ты кормила Йуллийель, ты вообще была для нее священной. Тогда она напросилась к тебе в услужение — одевать, причесывать, чтобы быть ближе к Анариндилу и Йул. Она не могла их обездолить. Затем… она присмотрелась и к Трандуилу, от которого так близко никогда не была. А он оказался не вала, а лишь эльф, хоть и могучий. У нее стали появляться мысли. Разные. К Иримэ у меня, конечно, тоже есть вопросы. Я поручила ей Сумеречье. Хотя если она видела следствие — ты была весела, радостна, не болела, вы с Владыкой публично продолжали проявлять друг к другу заботу и любовь, ей и впрямь могло прийти в голову, что такое успокоительное для тебя — то, что надо.

— Ох уж эти мне эксперименты графа Калиостро, — буркнула Ольва.

— Не знаю, кто это. Но одна страстная натура, влюбленная во что-то или в кого-то, да еще и одаренная магически, в Средиземье есть, — Синувирстивиэль открыла сафьяновый чехол, в котором лежали два голубых опалесцирующих флакона с символами Барад Дура. — Это не про любовь как чувство фэа. Но это про страсть как тягу хроа. И это тоже не получилось бы, не будь у творца… ярких эмоций.

— Вот же гад, — с душой проговорила Ветка. — Эта пакость…

— Ее трудно сделать. Я не думаю, что зелья будет много, ведь гончий лист вырождается, его почти не осталось. Да и пленников-эльфов, на крови которых он… творит… трудно достать. Мы не можем повлиять на то, что происходит в сердце Мордора, — спокойно сказала целительница, — и особенно на то, что происходит в голове… и сердце Аннатара. Но мы можем вырубать куст везде, где встретим, уничтожать его, каким бы он ни был полезным, и не попадаться в плен Врагу. Ольва, Фириэль достойна казни или изгнания. Что ты будешь с ней делать?

— Я решу, когда вернется Трандуил.

— Хорошо. Если что, я заберу ее в Дейл, в человеческий госпиталь. Люди начинают болеть с первого молочного зуба и делают это до последнего вздоха, — сказала Виэль. — На диво непрочное племя. Даже такая отравительница, как Фириэль, мне нужна там. Но если Трандуил и ты придумаете иное…

— Хорошо. Я поняла. Я пока вообще не понимаю, что я хочу с ней сделать. Точнее… есть одна идея. Может, она понравится и Ри…

— Ольва, — мягко сказала Синувирстивиэль, — вы объяснились с узбадом?

— Ну почти… д-да… — промямлила Ветка, сникая.

— Хочешь совет? Отпусти его.

— Я…