Короли Севера (СИ)

Галадриэль в отчаянии вопрошала доступные ей силы, но не могла определить, где же Владыка с его отпрыском, есть ли с ними кто-то еще, живы ли они. Было впечатление, что ядовитый кипяток, валом пройдя по долине, отравив воду в Зеркальном озере, смыл их бесследно.

Халдир и Иргиль во главе своих эльфов каждый пошли вокруг Зеркального навстречу друг другу; и лошади, и сами эльдар вязли в черном иле, который окружал озеро с некоторых сторон. Были ранее и чистые сухие подходы, и места неописуемой красоты; но пока что все оказалось смыто и перевернуто вверх дном.

Рыба в озере всплыла вверх брюхом, и было ее так много, что о славной рыбалке здесь надо было забыть на долгие годы.

Леди Галадриэль по пояс в грязи, в черной горячей тине, шла вместе с Келеборном и звала — звала душой и голосом:

— Анариндил! Трандуил! Даня-я!

И ничто не отзывалось ей.

— Как же я не услышала фэа ребенка… как же я не смогла…

Саруман остался в лагере и неспешно наслаждался приготовленными там яствами и хорошим полевым шатром Галадриэль.

— Я не слышу их и не вижу среди живых, — важно сказал он. — А раз так, есть ли смысл бегать по грязи и терять зря время? Гномы могут отправиться восвояси. Эта история завершена. Когда Леголас Зеленолист изволит вернуться, он примет корону… и Пущу.

========== Глава 28. Стреломет ==========

Иллуира выковыряли из помятых доспехов. Плечо его было сильно поранено, рука не слушалась; но справиться с лошадью эльф мог.

Эйтар мельком обнялся с Даэмаром. Синда потрепал лаиквенди по плечу сочувственно.

Леголас ушел прочь, за камни — и за ним никто не решился последовать, кроме Арагорна.

Гаина привели в чувство. Кроме шишки, никаких иных повреждений не обнаружили.

Павшего эльда похоронили в камнях, имея в виду, что за телом могут позже послать из Лориена или Ривенделла…

Кили оказался жив. С ним хлопотали Торин и Ольва. Однако яд так быстро распространялся по шее и руке, что это вызывало огромные опасения. Гном был белым как полотно и в себя не приходил.

— Ольва, — сказал Даэмар. — Я сопровожу в Лориен Иллуира и отвезу туда Кили. Элронд поможет; а вы, не теряя времени, идите к Мории.

Иллуир мог ехать сам. Кили привязали позади Даэмара, и оба эльфа подняли лошадей вскачь, подкормив половинками гончего листа.

Затем последовали короткие сборы. Всадники и вьючные лошади выстроились и двинулись своей дорогой, спеша на помощь королю Трандуилу.

Ольва была подавлена и ехала молча, глядя в гриву лошади. Торин был рядом и внимательно вглядывался в лицо своей майа.

Больше десяти лет хлопот и трудов, боев — на грани гибели; слитки добытого и выплавленного мифрила, воспрявшие и разрушенные надежды… Все это расчертило гриву и бороду Торина дополнительными серебряными нитями, а лицо — морщинами. Ольве показалось, что даже глаза короля-под-горой как-то потускнели. Засеребрились?

— Кили обязательно помогут, — выдавила Ветка.

— Буду надеяться. Рана неглубокая, но выглядит зло.

— Эйтар отдал целительницам Ривенделла когти морна… они, наверное, уже сумели сделать противоядие.

— Кили парень крепкий. Тело выдержит. Выдержит ли сердце, не знаю, — задумчиво проговорил Торин.

— Ты же сидел там у себя под горой, новостей не получал, да? — горестно поинтересовалась Ольва. — Я тут думаю над сменой имени.

— Почему?

— Не суди Тауриэль.

— Не судить?.. Да я ее…

— Нет, погоди. Она попала в плен к оркам. Они использовали новый яд, чтобы сломить ее волю. Яд этот орки называют — Ольва. Вызывает жар и похоть. Когда мы подобрали ее, она была не в себе. Возможно, она и до сих пор отравлена. И поэтому сделала то, что сделала. Я и Леголасу это сказала. Эх, Эйтар предвидел ужас… он же говорил…

— Мне она не показалась такой! — возвысил голос Торин. — Отравленной! Наоборот, она хорошо понимала, что делала! Что до эльфийского принца…

— Тише.

— А что, пусть слушает! То не в свое дело он полез! Это вопрос семейный. И что бы он ни говорил, а спала она сегодня в его шатре!

— Эру, — с досадой сказала Ветка. — Вот я сегодня спала в одном шатре с телохранителем. Что теперь? А сегодня небось если и встанем на привал, будем с тобой в одном шатре. Хотя бы потому, что я соскучилась, Торин Дубощит. Хочу тебя рассмотреть и обо всем расспросить. Тауриэль… она все же странная была после зелья. Так в себя и не пришла. Ну и я хороша. Она после орков стала расспрашивать все о Сауроне. И я ей рассказала.

— Какой он хороший?

— Какой он сложный. А он сложный, — уныло сказала Ветка. — Надо было в духе черное — белое, никаких душевных увертюр. Рельса прямая, Майрон плохой, точка.

— Что прямая?

— Неважно. Просто… прямая. Расскажи о Трандуиле.

Торин помолчал.

— Не так я хотел с тобой встретиться… Ольва Льюэнь.

Ветка грустно усмехнулась.

— А как? Въехать в Лес во главе каравана подвод с бриллиантами и серебром, чтобы Трандуил восхитился и пал ниц?

— Примерно так, — сказал Торин и долго ехал молча, глядя в сторону. Затем их с Ольвой догнал Леголас.

— Что с отцом, узбад?

Торин глянул исподлобья и все же начал свой рассказ.

Ольва ужаснулась.

Леголас ужаснулся…

***