Читаем Короли(СИ) полностью

Что значит узнавать человека заново, отрекаться от всего, что ты знал, и строить в своем подсознании абсолютно новый неисследованный ранее образ?

Пустыня шепотом врывается в мысли, меняет ощущения с каждым лучиком солнца, с каждым часом неустанной жары, с каждой тенью, с каждой каплей влаги... перекраивает свой портрет до неузнаваемости...

Порой у Матсури появлялось ощущение, что если она поймет душу этих живых песков, она поймет душу своего сенсея. Порой даже казалось, что окружающая их Пустыня была похожа на его сердце. Такая же сдержанно пульсирующая жизнью. Такая же таинственная с налетом врожденного аскетизма и аристократичности. Словно спокойствием и смертью наполнена сама ее суть.

Свою ошибку девушка поняла слишком поздно. И будьте уверены, она прекрасно осознавала: всё то, что она надумала за все время ее общения с Казекаге теперь плотной стеной встанет между ними... Тому были свои причины...


Запечатывание прошло успешно, и теперь, закрывшись наедине в кабинете, Казекаге усадил девушку на диван. Присел рядом. Так они и сидели вместе в абсолютной тишине, будто не смели нарушить хрупкость сего момента. Было слышно, как за плотно закрытыми ставнями шуршит песок.

- Начинается сезон ветров, - спустя какое-то время Матсури все же нарушила тишину, как и подобает ей, непутевой ученице. - Кажется... словно воздух сейчас отображает все то, что творится в Вашей душе, сенсей.

- Твоя душа спокойна не менее чем моя, - вымолвил Гаара. Он был бледнее обычного и, кажется, его даже знобило. Все же запечатывание не прошло бесследно. Неожиданно опустив голову ей на колени, он тяжело вздохнул:

- Я не против массажа сейчас, плечи болят... и шея...

Девушка на несколько мгновений замерла от неожиданности. Не дождавшись какого-либо решения с ее стороны, Гаара перевернулся на живот и уткнулся носом ей в колени. Видел бы он сейчас, как заалели щеки Матсури. Но он не видел. Да и не хотел. Больше волновало то, что он опять джинчуурики... Из-за чего? Из-за долга перед Узумаки. Гаара надеялся, что долг выплачен. Если повезет, и Коноха выстоит в этой стычке с Акацки, он закроет глаза на то, что случилось с Темари, но больше пощад не будет. А если... Про другой вариант развития событий он старался не думать, в противном случае он, Казекаге, оставался последним носителем биджу, а значит конечной целью Акацки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра