Короли соседнего мира (СИ)

— Конь в пальто, — ругнулся неудачливый спаситель. И повторил: — Идиот, вставай, нас сейчас резать будут. — Он выпрямился и попытался выхватить шпагу. Но раздумал. В тесноте переулка от зубочистки пользы будет мало. Бросил клинок на тело пытающегося встать гуляки и шагнул вперед, ожидая приближения атакующих.

Работать с толпой тяжело, но, в то же время, просто. Главное, иметь место для маневра. При умелом перемещении можно устроить так, что нападающие сами станут помехой друг другу. А вот пространства у него и не было. Позади стена, перескочить которую не сумел бы и сам Джеки Чан, с боков фасады домов с плотно закрытыми ставнями.

Первый из набегающих приблизился на расстояние удара и вдруг выхватил из-за спины приличных размеров палку.

Грабитель взмахнул ею и в следующий миг, изменив направление удара, врезал по коленям, норовя связать движения противника.

Едва успел подпрыгнуть, пропуская удар, как еще один из набежавших встретил хорошо поставленным боковым в лицо. Блок опоздал. Рвануло, обожгло кожу.

"Кастет, — сообразил Андрей. — Кисло". Попробовал достать ногой, но лишь получил по голени деревяшкой.

Зашипел, гася боль. Но вот к первым добавилось еще двое. Они на секунду замерли и, видимо, безмолвно распределив роли, кинулись на одинокого защитника. Первый удар отбил, от второго увернулся, а вот третий… прямой в лицо дубовым колом вырвал сноп искр из глаз. Потекла кровь из разбитого носа. Однако сумел достойно встретить одного из нападающих коротким в челюсть. Хруст кости и, взвыв от боли, громила отскочил в сторону.

"Минус один…" — но радовался рано. Голова загудела от встречи с тяжелой колотушкой. В глазах потемнело, и новый удар отбил ключицу. "Глупо… — вспыхнуло сожаление. — Как глупо". Он пошатнулся, и вдруг перед глазами мелькнул чей-то силуэт.

Это внезапно протрезвевший спутник, подхватив шпагу, кинулся на громил.

Сказать, что увидел, как мелькнула шпага, значило польстить себе. Увидел только, как пошатнулся вожак бандитов, следом ухватился за грудь его сообщник, и охнул, падая, третий.

Миг и, совершив несколько движений, горожанин спокойно повернулся к залитому кровью Андрею. — Ты кто? — все с той же пьяной интонацией произнес он.

Отвечать было больно, но кое-как прошепелявил: — Прохожий, мы с тобой в трактире выпивали, ты вырубился, и я решил тебя отвести домой, а тут эти…

— А, понятно… — похоже, из всего сказанного слушатель выудил только упоминание про забегаловку. — Ну, п-пошли… — он качнулся и, опираясь на руку, подставленную оборванным провожатым, двинулся вперед, едва не наступив на слабо стонущего разбойника.

Помахивая шпагой, словно дирижерской палочкой, гуляка попытался затянуть какую-то песню, но сбился и только глупо рассмеялся.

— Где мы? — он попытался осмотреться и едва не рухнул на сырую от ночной росы мостовую.

— Блин… — прошипел Ильин, когда его спутник ухватился за плечо провожатого. — Откуда я знаю? Где-то возле порта…

— Да? А чего мы тут делаем? — вопрос, способный сбить с толку любого, не озадачил. Выпить столько и еще суметь разделаться с тремя вооруженными бандитами, — вот это загадка.

— Ага, — наконец прояснил для себя что-то брошенный муж. — Нам туда… — он ткнул шпагой в сторону, противоположную их движению. — А это чье? — говорун уставился на шпагу.

— Мое, — коротко буркнул Ильин. Он, наконец, сумел справиться с тугой застежкой плаща и теперь имел вполне приличный вид.

Ошарашенный собутыльник пожал плечами: — А ты кто?

Пьяная болтовня начала надоедать… — Пошли уже… — не счел нужным повторять историю провожатый.

— Пшли… — сговорчиво пошатнулся пьяный.

Их путь окончился возле трехэтажного довольно приличного здания.

— Тут? — вопросительно глянул хозяин. И сам себе отозвался: — Тут.

Он порылся в карманах и вытянул большой узорчатый ключ. — Эй, отворяй… Я, пожалуй, посплю… — он сунул ключ Андрею и плавно сполз по стене, усаживаясь возле нее.

Отворив дверь, Андрей затянул груз в прихожую и затворил засов.

"Фу-у… И куда теперь?" — он потыкался в поисках свечи, но, поняв бессмысленность занятия, на ощупь отыскал низенький диванчик, притулившийся под гардеробом. Уложил бесчувственное тело и накрыл сорванным с крюка халатом.

Идти в ночь ему категорически не хотелось.

"Да и оставлять дверь открытой, здесь явно не принято. Решено", — он сделал несколько шагов, больно ткнулся коленом и нащупал изогнутую спинку непонятной мебели. Определить в полной темноте ее принадлежность не сумел. Поэтому попросту устроился на мягком сидении, забросил ноги на спинку и попытался заснуть.

Разбудил громкий голос: — Пропади ты пропадом, изверг… — разорялась мадам. — Насвинячил, да еще приволок какого-то оборванца…

Приоткрыв глаз в слабом свете утра, струящимся из полуоткрытых ставен, различил картину учиненного ими разгрома. Перевернутая вешалка, опрокинутая скамейка. Спящий в развале вещей незнакомец, и он сам, лежащий в совершенно невозможной позе на узенькой кушетке, едва способной вместить одного подростка.