Короли старшей школы

– Я не сочувствую тебе. Я не могу, не после всего, что она пережила. Я пытался быть рядом с ней, чтобы она чувствовала себя в безопасности, обнимал ее, и она позволяла мне. Как-то это помогло, я знаю, что помогло, но недостаточно. Этого никогда не будет достаточно. – Он сглатывает, следит за каплями крови у его ног. – Нас никогда не будет достаточно для нее.

– Тебя могло бы быть.

– Мы не такие. – Он пожимает плечами. – Она доверяет нам, но это не одно и то же. Она любит нас, но это совсем другое.

Я глубоко вздыхаю:

– Я не должен был позволять этому случиться. Я не должен был позволять им отнимать то, что принадлежит мне. – Я смотрю на Ройса.

Его брови хмурятся, на лице появляется выражение поражения, и он вздыхает:

– Ты спасал свою племянницу, чувак.

– Да, – хриплю я. – Вырвав свое собственное бьющееся сердце.

– Ты…

– Перестань, Ройс. – Мои плечи опускаются. – Не оправдывай меня.

Я облизываю губы, мой подбородок на мгновение ударяется о грудь.

Поднимаю глаза, встречаясь взглядом с братом:

– Скажи мне что-нибудь.

Он щурится.

– Неужели мы когда-нибудь позволим, чтобы у нас забрали эту маленькую девочку, причинили ей боль или какой-либо вред?

– Никогда.

Моментально.

– Вот именно. – Я изумляюсь и подхожу на шаг ближе. – Почему мы не вырубили всех, кто пытался нам отказать? Кто угрожал отнять ее у нас?

– Я не знаю, чувак, это было так сложно воспринять.

– Значит, мы слишком слабы, чтобы справиться с этим, как и говорил отец?

– Это не то, что я, блядь, сказал, – выплевывает Ройс сквозь стиснутые зубы.

Я продвигаюсь вперед.

– Ты слышал, что говорили другие семьи в той комнате. Это наша чертова вражда, они не хотят в этом участвовать. Они хотят, чтобы мы все уладили. Мы или они, они не могут сказать, и им насрать. Они ждут только результата, жесткого, сильного совета, на который они смогут положиться, когда дело дойдет до битвы.

Тело Ройса медленно расслабляется, напряжение в его плечах спадает, его кулаки разжимаются. Он становится выше, приподнимает подбородок:

– Здоровяк…

Я киваю.

Да, брат.

– Скажи это, – требует Ройс.

– Мы совершили ошибку.

Ройс ставит свои ноги прямо передо мной. Он поднимает ладонь, и я вжимаю свою руку в его, позволяя ему притянуть мою грудь ближе.

Заслуженный гнев и негодование исходят от каждого дюйма его тела, но даже если он злится на меня, мы прежде всего семья.

– Мы не зря потратили последние несколько лет на восстановление этого города, выращивание нашей команды. Мы не посредники. Эти старые ублюдки не могут вмешаться и сказать нам, каким должен быть наш следующий шаг. Мы были следующим шагом, прежде чем отец вернулся домой и Донли снова вышел на свет, и все это знали. Давай напомним им, Здоровяк.

Я киваю, готовый ко всему.

– Мы едем в поместье Грейвенов.

Ройс усмехается, делает шаг назад, но на его губах появляется намек на ухмылку, в глазах появляется веселье.

– Что?

Он облизывает губы.

– Поместье Грейвенов теперь не что иное, как пепел, брат.

Мой разум лихорадочно работает.

– Она пришла, как босс, и сожгла все дотла.

Мои глаза устремляются к Виктории, когда она это говорит.

Она смотрит на меня, отталкивается от стены и исчезает в комнате Кэптена.

Какого хрена?

Сильный шлепок Ройса по моей спине заставляет меня взглянуть на него.

– Я же говорил тебе, сумасшедшее дерьмо, братан. Подожди, пока не услышишь остальное.

Я прищуриваюсь.

– Ты, блядь, собираешься мне сказать или нет?

Он отпускает меня, останавливаясь у двери Кэптена. Его глаза встречаются с моими, становясь жестче.

– Не-а.

Он заходит внутрь, но мои ноги застывают на месте, я смотрю, какое-то движение привлекает мое внимание.

Бишоп пристально смотрит на меня.

– Что?

Он прижимается плечами к стене, одновременно отталкиваясь.

– Удивлен, вот и все.

– Да, ты, наверное, надеялся, что я никогда не вернусь, да?

Бишоп тупо смотрит.

– Нет, чувак. – Он качает головой, надевая наушники на место. – Я удивлен, что ты ушел. Не ожидал этого. Не от тебя. Не тогда, когда это касается ее. – Он хватается за бок и, прихрамывая, возвращается в зону ожидания.

Я уже собираюсь прислониться к стене, когда дверь Кэптена снова открывается, и Виктория высовывает голову.

– Он сейчас спит, но я подумала, что ты захочешь знать… когда с ней там закончат. – Ее глаза скользят к моим, и, готов поклясться, жалость прячется за ее щитом безразличия. – Они привезут ее сюда. Это двухместная палата, так что…

Моя грудь напрягается, но мне удается сдержанно кивнуть.

Она снова засовывает голову туда и возвращает обратно, на этот раз на ее лице беспокойство.

– Не уходи, Мэддок, – шепчет она, прежде чем исчезнуть.

Как только она исчезает, я позволяю себе привалиться к стене.

Черт, чувак.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

Меня не было всего несколько недель, сколько всего могло произойти за это время?

Она ненавидит меня?

Даже когда я думаю об этом, я смеюсь над собой.

Да, чертовски верно, это было бы слишком просто.

Моя малышка простит меня.