Короли в изгнании

Между тем, пока гегхские пехотинцы вырезали цвет аханского рыцарства, сабельные роты вышли им во фланг, готовые поставить печать на смертном приговоре, вынесенном богами гегхскому королевству. Но, как оказалось, гегх были к этому готовы. И к этому тоже. В самый решительный момент, когда аханская кавалерия, совершив перестроение, уже изготовилась нанести последний удар, который должен был стать отнюдь не ударом милосердия, хотя и с тем же результатом, жестокая рука войны бросила на чашу весов рейтаров графства Нор. Вороные кони вынесли облаченных в светлые кирасы рейтаров из-за спины дерущегося не на жизнь, а на смерть и утратившего уже форму гегхского каре, и отчаянные всадники с ходу ударили по идущим в атаку аханским регулярам. Как рубанок, срезающий слой дерева с заготовки, они прошли вдоль развернувшегося фронта аханской лавы, ряд за рядом вскидывая левую, удлиненную пистолетом руку, как будто в дружеском приветствии. Но это было приветствие, шлющее смерть. Гром слитных залпов заглушил на время тяжелый гул боя, и облака порохового дыма скрыли от Лики продолжение этого страшного и красивого действа. Впрочем, она знала, что происходит сейчас под пологом белого с серыми пятнами облака, накрывшего столкнувшихся противников. Выстрелив, рейтары, не имевшие времени, чтобы перезарядить свое смертоносное оружие, брались за прямые обоюдоострые мечи и бросались на аханков. Сабельная атака на гегхское каре захлебнулась, и вместо этого рядом с первым возник второй очаг жестокой резни.

И снова, как уже случалось с ней накануне, Лика нечувствительно перешла из одного мгновения далекого прошлого в другое, потеряв по пути почти семь часов быстротекущего времени. На Легатовых полях снова бушевало яростное сражение. Массы пеших воинов двух противоборствующих армий опять сражались без планов и сколько-нибудь эффективного руководства, повинуясь чувствам, если не инстинктам, более, чем разуму или воле своих командиров. Кое-где были видны отдельные схватки, в которых участвовали всадники, но в целом, если отвлечься от подробностей, если не видеть отдельных страдающих, сражающихся и умирающих людей, впечатление было такое, как будто в огромном котле перекипает какое-то жуткое ведьмовское варево.

Но время пришло. Взгляд Лики безошибочно выделил главное. В куче изрубленных тел лежали сломанные носилки, и человек в черных изодранных одеждах тянул мертвую руку к откатившемуся в сторону серому невзрачному шару. А вокруг лежали вповалку, там, где их настигла остроклювая с алым оперением смерть, рыцари эскорта и «монахи». Но зато в бой вступила сама принцесса Сцлафш.

Рыцари конвойной сотни сомкнули строй и врезались в гущу сражающихся. Они не разбирали своих и чужих, они рвались вперед. Их движение, как это виделось Лике с ее скалы, было похоже на полет золотой пули в густом, как патока, воздухе. Медленно, но неумолимо «пуля» малого бивня прожимала себя сквозь кипящий вокруг нее яростный бой. Присмотревшись, Лика увидела, как сражаются рыцари в золотых кольчугах. Они бились каждый сам по себе и все вместе, поддерживая один другого и защищая идущую вместе с ними Сцлафш. Они были великолепны. Сильные и зрелые бойцы, они яростно рвались к единственной цели, к идущему им навстречу Ойну Круга воев.

В центре конвойного бивня, положив на плечо тяжелый полутораручный меч, легко шагала принцесса Сцлафш. Она по-прежнему была в своей простой черной броне, голова ее была обнажена, а шла она так, как если бы вокруг нее не происходило ничего, заслуживающего внимания. И от нее веяло таким запредельным холодом, что Лику, впервые за все это время, пробрал самый настоящий озноб.

Потеряв по пути всего несколько бойцов, бивень продвинулся уже на треть расстояния, которое ему предстояло пройти. Однако теперь отряд Сцлафш атаковали многочисленные и сильные враги. Полурота гвардейцев гегхского короля, вооруженных мечами и боевыми топорами, набросилась на конвой принцессы, и бой между ними быстро превратился в кровавую свалку.

Лика метнула быстрый взгляд на князя Вера. Он приближался с другой стороны. Его путь был усеян телами мертвых и умирающих. Создавалось впечатление, что тяжелый крестьянский плуг прошел через размокшее после обильных дождей поле. Сражающиеся люди медленно и как бы нехотя занимали образовавшуюся борозду – след движения Ойна. Как и накануне, он двигался на острие атаки, и мечей в его руках не было видно, как не видно крыльев мельницы, раскрученных ураганным ветром. Мечи его были великолепно стремительны и ужасающе смертоносны. За плечами Вера шли мечники и алебардщики. Кровь лилась рекой, куски тел и ошметки стальной брони разлетались вокруг.