Короли вечерних улиц

Он рванулся к Микаэлю, снова занося тяжелый кулак для удара, но в этот раз Мика ловко увернулся. Адреналин, разгулявшийся в крови, заглушил собственную боль, азарт возобладал над разумом. За свою жизнь Мика ни разу не вступал в драки, соответственно, опыта борьбы не имел, но какой-то инстинкт диктовал его телу движения, и он неплохо уворачивался, успевая наносить ответные удары, которые были все же слабее, чем у его противника. Но это ни коим образом не мешало Шиндо продолжать. Принимая удары от Тсунаёши, он только сильнее входил в раж, ибо когда тот попадал на и без того болезненные участки тела Шиндо, Мику бесило это еще больше, придавая сил, вынуждая ловчее изворачиваться, делать свои удары все более точными и болезненными, поскольку по своему личному опыту он знал особые точки. Также спасало Мику и то, что он привык к побоям, его тело приспособилось к постоянным нападкам, гораздо более сильным со стороны его отца, чего нельзя было сказать о Тсунаёши, которому удары Микаэля приносили куда больший урон.

В конечном счете, зарядив с ноги в живот Тсунаёши, Мика, когда тот скрючился и завыл от боли, нанес второй удар ногой, завалив того на землю и прыгнув сверху, с остервенением стал колотить противника по лицу. Со всей дури, словно выплескивая накопившуюся за много лет обиду на всех, на него, на его друзей, на одноклассников, на учителей, на родителей.

– Остановись, придурок! Помогите, уберите его! – закрывая лицо руками, завизжал Тсунаеши, и тогда подключились его друзья. Оттащив взбешенного Микаэля, который словно сошел с ума и рвался добить, они удерживали его, пока он не успокоился, после чего отпустили. Тяжело дыша, Мика рухнул на колени, опершись руками о землю. Он слушал, как бешено стучит его сердце в груди, чувствовал, как тело начинало болеть по мере того, как успокаивалась закипающая в жилах кровь. Он не видел и не слышал ничего вокруг. Он только улыбался. Это была улыбка победы. Победы над самим собой. Во рту ощущался металлический привкус, и это было сладко. Сладкий вкус победы.

– Отвали. Сам справлюсь, – гыркнул Тсунаёши кому-то из своих друзей, который протянул руку, чтобы помочь тому подняться. Оказавшись на ногах, он взглянул на Микаэля, поднявшего на него залитое кровью лицо. Непроницаемый и решительный взгляд синих глаз был устремлен на него.