Короли вечерних улиц

Настенные часы показывали начало двенадцатого, когда Мика вошел на кухню. В голове не было ни одной мысли, кроме самой низменной. В душе и сознании всё было словно выжжено. Пустота. Голая равнина, по которой свободно гуляет ветер, унося вместе с собой серый пепел. После вчерашнего столкновения с отцом, который якобы добивался от него все эти годы решительности и смелости, а стоило хоть немного их проявить, он тут же избил его, Мика находился в полной растерянности. Он уже не понимал, чего от него ожидают, вероятнее всего – абсолютно ничего, и слова, сказанные вчера, были более чем верны – отцу просто нравилось издеваться над ним, и тут не нужен был повод. А раз так, раз он не нужен им ни плохим, ни хорошим, Мика больше и не будет пытаться быть кем-то. Возможно, до этого момента он и испытывал к своим родным теплые чувства, коря себя, оправдывая их, однако же сейчас он не чувствовал к ним ничего. Они добились своего. Они стали ему безразличны. Оба. Отец – ненавидящий его и воспринимающий только как мальчика для битья, и мать – которая ни разу не попыталась заступиться за своего сына…

Видимо, старший Шиндо не особо старался выскрести всё до грамма из сковороды, а Мика был уже не в том состоянии, чтобы добираться и выяснять, не осталось ли чего-нибудь съестного. Ему хватило сил лишь на то, чтобы добраться до своей комнаты и заснуть, погруженным в рассуждения, и сегодня, с радостью обнаружив в сковороде остатки омлета, несколько кусочков хлеба и еще чего-то в холодильнике, Мика устроил себе превосходный завтрак.

Набрав в кране воды, он сделал несколько глотков из стакана и, подойдя с ним к окну, глядя сквозь стекло во двор, задумался над тем, как ему поступить. Остаться дома отлежаться или пойти в школу? Первый вариант в его случае был самым предпочтительным, но учитывая произошедшее накануне, не прийти, значит, показать себя трусом, который спасовал. Зная заранее, что его ожидает разборка, решил эту проблему, просто не явившись в школу. Подобных инцидентов ранее не происходило, и то, он являлся в школу, понимая, что его там будут гнобить, а он будет молча всё сносить. Теперь же, когда он твёрдо все для себя решил, не прийти было бы уже чересчур позорно, пусть ему и плевать на мнение одноклассников, но необходимо было доказать это самому себе. А потому собравшись, наспех застирав бледное пятно крови на школьной форме и решив, что высохнет по дороге, Микаэль отправился в школу.

– О! Смотрите, ребята, кто выбрался из своего клоповника.