Короли вечерних улиц

Привалившись плечом к стволу дерева и коснувшись твердой, шероховатой коры головой, он с тоской смотрел на резвящихся, играющих друг с другом или катающихся на ярких, цветных качелях в сопровождении взрослых, счастливых малышей. Родители улыбались и восхищались, глядя на своих веселящихся детей, что-то говорили им, приносили лакомства, обнимали, уводили домой, обещая, что по возвращению их ждет приятный сюрприз и много другого, светлого и хорошего. Созерцая всю эту счастливую картину, сердце Мики больно сжималось в груди от осознания, что с ним такого не происходило никогда. Он только и помнил своего пьяного отца, от которого терпел жестокие побои и гневные крики, даже не понимая, в чем он провинился и почему с ним так обращаются, не получая ни толики ласки взамен. Мать тоже его не касалась, она только безучастно смотрела на все происходящее, иногда раздавая строгие указания. Чтобы хоть раз из ее уст вырвались нежные слова или она попыталась приласкать его, нет… Мика такого не помнил. В лучшем случае строгий, отчужденный или снисходительный взгляд карих глаз, вот, что он получал от нее.

Почему его родители не были такими как у этих детей? Почему его родители не заботились о нем? Он их не устраивал? Но, чем? Своей слабостью? Ну, да… Именно… Именно этим… Но тот человек, он сказал Мике, что он не слаб. А наоборот… Он увидел то, что не сумели или не хотели видеть в нем другие. Почему не он его отец? Если у него есть дети, то они, наверное, самые счастливые в мире…

В этот момент, какой-то малыш, желая поскорей покататься на одной из качелей, вырвав ручку из руки матери, побежал, однако споткнулся и упал, расшибив коленку. Мика вздрогнул, ему стало жаль мальчика, к которому в тоже мгновенье подбежала и склонилась мать и взяв его на руки, принялась успокаивать расплакавшегося ребенка.

Резко развернувшись, Микаэль ушел прочь с детской площадки, не в силах больше видеть всё это. Слишком больно и обидно.

Удаляясь от парка, Шиндо уже не блуждал по улицам, как до этого, он целенаправленно шел в одно место. Через некоторое время, пройдя по другой стороне улицы мимо злосчастного минимаркета, где вчера его чуть не поймали за кражу и сегодня могли узнать, он остановился напротив высотного здания, чуть ли не прорезающего само небо своей вершиной, отбрасывающего огромную, длинную тень. Перейдя улицу на светофоре, Мика немного покрутился у входа в это здание, в котором располагались одни лишь офисы, а потом отошел в сторону и присев на каменный выступ около клумбы, положив голову на скрещенные на коленках руки, принялся смотреть на проходивших людей, надеясь увидеть среди всей этой толпы лишь одного человека. От сотен мелькающие перед взором мальчика мужчин, женщин разных возрастов, в самых разных одеждах, у него вскоре запестрило в глазах и, закрыв их, он вздохнул.

Понимая, что сидеть тут бессмысленно, вряд ли он снова появится здесь, Мика продолжал ждать. Но с другой стороны, почему бы и нет, возможно, он работает тут, тогда непременно рано или поздно, должен пройти мимо. А что же будет, если он появится? Что Мика ему скажет? Впрочем, это не столь важно. Важно увидеть его, а там будь, что будет. Лишь бы только он появился здесь.

Часы шли, огромная тень от высотки укорачивалась, открывая доступ палящему солнцу. Когда Мике надоедало сидеть, он вставал и прохаживался, продолжая следить за каждым входящим и выходящим из здания человеком, попутно оглядывая проходивший по улице народ. Так Мика провел весь день, и только когда уже начало смеркаться, смирившись с мыслью о невозможности этой встречи, он, усмехнувшись самому себе, направился домой. Он устал, жутко хотелось есть и пить, а там, может, удастся урвать себе что-то со стола, ведь если отец и мать уходили на работу, то вполне могли по дороге обратно прикупить что-нибудь съестное, у них то деньги были, в отличие от Микаэля.

Еще издали, вывернув из-за соседнего дома, Мика увидел свет в окне четвертого этажа, и сразу же в голову стукнула мысль – подождать, пока он не погаснет и тогда спокойно зайти в квартиру, будучи уверенным, что ему не прилетит от отца, который явно уже без сознания или просто спит, и тогда преспокойно похозяйничать в квартире под покровом темноты. Однако если рассматривать ситуацию с другой стороны, далеко не факт, что его родные еще бодрствуют. Вероятность того, что они уже спят, велика, так что можно пойти проверить.

Осторожно отворив дверь, Мика заскользнул внутрь. Принюхиваясь, заслышав чарующий запах яичницы еще с лестничной клетки, он не мог поверить, что слышит его тут. От этого запаха желудок заурчал и болезненно сжался. Наспех сняв кроссовки, бросив сумку на пол, Мика метнулся на кухню, в душе умоляя всё сущее, чтобы сейчас на сковородке хоть что-то осталось, и чарующий аромат был не единственным, жалким остатком вечерней трапезы его семьи. Влетев на кухню, Мика так и замер в дверях, завидев сидящего за обеденным столом отца. На плите стояла сковородка, и в ней красовалось некоторое количество омлета.