Короли вкуса

Пауза. Потом – удивленное:

– Кто?

– Адвокат.

– В смысле? Наш, что ли?

– Нет. Из частной фирмы какой-то.

Исаков поднял взгляд, думая, что придется просить показать удостоверение вновь, но обнаружил, что оно до сих пор прижато к стеклу. Прочитал вслух по слогам название фирмы, потом – фамилию и имя адвоката:

– Бурлаков Тимофей.

После этого, будто получив сигнал, парень сложил удостоверение и бережно опустил его в карман.

– Не было печали, – вздохнул в трубке Долинин. – Ну, пусть зайдет.

Исаков положил трубку и, уже не глядя на посетителя, ткнул большим пальцем в сторону коридора:

– Прямо, лестница, второй этаж, четвертая дверь справа. Табличка – «Долинин М. А.».

– Это следователь, который ведет дело?

Нет, блин, это главный бухгалтер, который гонорар тебе выплатит, и можешь домой идти!

Вслух Исаков, конечно, так не сказал. Он лишь снова буркнул что-то условно утвердительное и поспешил погрузиться в анабиоз.

Жара… Ну ничего, когда-то ведь она закончится. Лето – все-таки не единственное время года.

•••

– Полагаю, я могу получить копии? – спросил адвокат, пробежав глазами разложенные на столе Долинина материалы.

В этот-то момент у капитана и мелькнула мысль, что парень вовсе не настолько матерый, как хочет казаться. На мелочах прокалываются даже великие актеры.

– Бумага в принтере закончилась, – посетовал Долинин. – А вынести позволить не могу. Сами понимаете.

Тимофей Бурлаков глубоко задумался, глядя на результат экспертизы. Правильно, пусть лучше тратит время и силы на преодоление идиотских бюрократических барьеров. А то что получается? Мы тут вытанцовываем невесть что, а они появляются, все в белом, и непринужденно так…

– Не вижу результатов дактилоскопии. – Бурлаков ткнул пальцем в лист бумаги.

– Чего? – моргнул Долинин.

– Отпечатки пальцев на пакете. Почему не была заказана экспертиза? Я полагаю, что на пакете точно будут присутствовать отпечатки оперативника, производившего изъятие.

– Пакет изъяли при свидетелях, – стремительно перешел к защите Долинин.

– Свидетели. – Тимофей пробежал взглядом протокол задержания. – Молодой человек, незадолго до этого по непонятным причинам разбивший фару автомобиля подозреваемого. Девушка, которая еще до изъятия требовала арестовать Загорцева. Нет отчета об оперативных мероприятиях, призванных прояснить мотивы этой пары. Работниками студии они также не являются. В список гостей внесены в последний момент.

– Откуда вы?..

– Выполняю свою работу. – Тимофей достал из кармана смартфон и принялся педантично фотографировать каждую страницу. – Признательных показаний нет. Объяснения, откуда взялся яд – нет. Мотива убийства второй жертвы – нет.

– Вторая жертва была случайной, он этого не плани…

– Это рассказал вам Загорцев? – Тимофей уставился на Долинина. – Полагаю, нет, иначе было бы зафиксировано в протоколе допроса. И вот с этим вы собираетесь идти в суд?

Что странно, сарказма в голосе Тимофея не звучало. Только интерес. Как будто он пришел на экскурсию и спрашивает, что представляет собой тот или иной экспонат.

Долинин промолчал.

Он мог бы сказать, что этого вполне достаточно, чтобы судья согласился продлить задержание. Мог бы сказать, что есть чертова тьма способов создать самому невинному ангелочку такие условия содержания, что он подпишется под убийством Кеннеди, лишь бы уже отправили спокойно отбывать срок. И что, в конце концов, даже жесткие методы вовсе не обязательны. Если хорошенько постараться, можно выцыганить у подследственного ценнейшие оговорочки, которые потом, в суде, – трактуй не хочу, как тебе будет угодно.

– Мы еще работаем, – сказал Долинин вслух.

– Я могу увидеть Загорцева? – Тимофей убрал телефон в карман.

21

Человек в форме открыл перед Тимофеем металлическую дверь. Тот шагнул внутрь, стараясь унять беспокойство. А беспокоил его вопрос: нужно ли благодарить за то, что тебе открыли дверь? Принято ли так у адвокатов? Об этом не пишут в учебниках, нет никаких нормативных актов…

Так, спокойно.

Он остановился, когда дверь у него за спиной захлопнулась, и немного постоял с закрытыми глазами, привыкая к полумраку. Свет едва пробивался сквозь грязное окно, которое не мыли примерно тысячу лет.

Спокойно. У тебя есть удостоверение и знания, больше ты ничего никому не должен. Ты не нарушил закона, не причинил вреда и не нанес оскорбления – во всяком случае, намеренно. Но все же до чего тяжело! И как только Вероника умудряется вращаться в этом круглые сутки?

А дискотеки? Тимофей находил записи дискотек и одно время внимательно их изучал, пытаясь вычислить систему, по которой двигаются люди на танцполе. Вывод был неутешительным: никакой системы нет. И окажись Тимофей там, он понятия бы не имел, что делать.

Во времена балов, мазурок и вальсов жизнь была значительно проще. Не говоря уж о том, что тогда существовал строгий этикет, следуя которому ты всегда мог точно знать, кому и что говорить.

– Здравствуйте, – привел Тимофея в чувство голос. – А вы кто?