Короли вкуса

Загорцев на экране встал. Движение было решительным и категорическим. Тимофей опять внутренне настроился на то, что Загорцев сбросит вызов. В конце концов, он имеет на это право, он свободный человек. Пока.

– Девушка тут вообще ни при чем, – твердо объявил Загорцев.

– На чем основывается ваша уверенность? – немедленно ухватился за слово Тимофей.

– На том, что девушка ни в чем не виновата, – повторил Загорцев. – Ей и без того несладко пришлось, не хочу, чтобы она была замешана в эту историю еще больше.

– Она уже замешана, – заметил Тимофей. – Вы хотите, чтобы я передал снимки полиции? Хотите, чтобы они начали расследование? Чтобы нашли девушку? Много времени у них это не займет, уверяю. Хотите, чтобы вас снова арестовали – теперь уже за шантаж?

Тимофей позволил себе немножко сблефовать. Он сильно сомневался, что полиция обрадуется новым данным. После того как с Загорцева официально сняли обвинения и методом тыка выбрали нового подозреваемого, какие-либо улики, указывающие на причастность Загорцева к делу, встанут следователю поперек глотки. Пожалуй, их предпочтут скорее похоронить темной ночью на пустыре.

– Вы о чем? – ненатурально удивился Загорцев. – Не было никакого шантажа. Что вы! Я ведь не глупец и не неудачник. Неужели я не смог бы победить без этой ерунды?

– Прошу прощения? – нахмурился Тимофей.

– Фотографии… Да подумаешь, фотографии! Я просто люблю фотографировать.

Загорцев стоял посреди комнаты, оживленно жестикулируя, словно в съемочном павильоне перед камерой.

– Вы понимаете, что сами себе делаете хуже? – сорвался Тимофей.

– Я просто сделал несколько фотографий, – упорствовал Загорцев. – Федор Ильичев – мой кумир. Если вы были у меня в квартире, вы должны были видеть. Там есть фотка, где мы вместе. Я собирал все, что мог, касаемо этого человека.

– А почему вы скрываете имя девушки? – продолжал напирать Тимофей. – Кто она вам? Это ваша невеста?

– Моя невеста тут вообще ни при чем! – закричал Загорцев. – Можете от меня уже отстать со своими фотографиями?!

– Это не мои фотографии. Они ваши.

– А вы – мой адвокат, если не ошибаюсь! Вы должны меня защищать, а не искать, за что опять посадить. Господи, да что с вами такое?!

Разъяренный Загорцев оборвал-таки вызов и бросил телефон на кровать. Тимофей тяжело откинулся на спинку кресла. Безучастно следил за тем, как Загорцев мечется по номеру. Как сорвал крышку с пластиковой бутылки, принялся жадно пить. Воду, вместе с ужином, ему заказал вчера Тимофей. Он заказал и завтрак – который, кстати, уже должны были принести, – и обед. И вот с чего, вероятно, следовало начинать этот разговор.

«Как вы устроились? Позавтракали? У вас все в порядке?» Вероника, вероятнее всего, начала бы именно с этого. Ничто не располагает людей лучше, чем бессодержательные вопросы…

Надо было все-таки дождаться Веронику. Несколько часов ничего бы не изменили. Хотя… Загорцев в запале все-таки сказал кое-что относительно ценное. «Неужели я не смог бы победить без этой ерунды?» – вот что он сказал. А значит, Ильичева все-таки шантажировал. И речь однозначно шла о победе в конкурсе.

34

Отшвырнув телефон и немного успокоившись, Загорцев вернулся в ванную. Снова долго стоял под душем – до тех пор, пока, судя по ощущениям, не смыл с себя все.

И двухдневное пребывание в тюремной камере, и чудовищную жару, продолжающую терзать город, и кучу бюрократических проволочек, предшествующих освобождению.

И этого странного адвоката, который взялся неизвестно откуда и хотел непонятно чего. И не менее странную девицу, устроившую истерику возле поста дежурного, которая при виде Загорцева хлопнулась в обморок.

Девицу быстро привели в чувства, следователь помог ей, чуть живой и ничего не соображающей, пройти к нему в кабинет. Куда она делась потом – этого Загорцев так и не узнал. Наверное, вывели через какой-нибудь запасный выход. Ну, или навесили статью и закрыли, чтобы поправить статистику, с этих станется.

«Кто это?» – спросил тогда недоумевающий Загорцев.

«Судя по тому, что я успел услышать, дочь погибшей уборщицы», – глядя своим странным, отсутствующим взглядом куда-то мимо него, равнодушно ответил адвокат.

Загорцев вздрогнул.

Проклятье… Вот чего он точно никак не мог предвидеть, так это подобного. Бедная девочка. Если кого и можно назвать невинной жертвой во всем этом кошмаре, так это ее. И не объяснишь ведь ничего. Ей сейчас не объяснения нужны, а кровь. Месть.

Выключив воду, Загорцев насухо вытерся и вышел из ванной. Упал на кровать, широко раскинув руки, уставился в потолок.

Н-да, ситуация… И что теперь делать? Все инстинкты, объединившись с логикой, хором кричали, что нужно бежать из Москвы. Причем бежать как можно скорее и дальше. Сколько пройдет времени, прежде чем за ним придут снова и вернут в камеру? Зависит от того, как далеко успел уйти Корсаков. А уж у него-то времени было – хоть отбавляй. Если не дурак, то он уже где-нибудь в Австралии, носит густую бороду и темные очки.

Дерьмовая ситуация, от и до. И расслабиться сейчас – значит подписать себе приговор. Нет уж, надо действовать.