Короли Жути

У этого минотавра был обломан рог, а в брюхе зияла глубокая рана, наверняка смертельная, что, впрочем, нисколько не мешало ему оценивающе разглядывать Клэя. Если не считать щита, оружия у Клэя не было, поэтому ему оставалось одно: не выпуская из виду минотавра, прикрыть Гэбриеля сзади.

– Дело в том, – заявил Листопад, неумолимо приближаясь, – что Веспиан сотворил меч не ради моей матери, а ради себя самого. Ему претило одиночество. Он хотел…

– Заткнись! – дерзко бросил Гэбриель, выставив вперед левую ногу и чуть повернув правую; побелевшие пальцы крепче сжали рукоять Веленкора.

Отступник замер в нескольких шагах от Гэба и раздраженно произнес:

– Отцу не нужен был Тамарат. Ему нужен был я. Если бы он отобрал у меня…

– Заткнись! – с улыбкой повторил Гэбриель.

– Он бы меня убил, чтобы ее воскресить, – выкрикнул друин.

– Невелика потеря, – фыркнул Гэбриель, непревзойденный мастер досаждать и выводить из себя.

Напускная невозмутимость друина мгновенно исчезла.

Клэй в очередной раз попытался привыкнуть к мысли, что Зимняя королева на самом деле существовала и воскресла бы, если бы Веспиану удалось убить сына мечом Тамарат.

Внезапно Листопад ринулся вперед. Начался бой, от которого зависел не только исход всего сражения, но и судьба человечества.

Разумеется, именно в этот миг бестолковый минотавр, набычившись, бросился на Клэя.

Глава 52 Случайное везение

Веленкор с шелестом подсек высокую траву, клонившуюся под ветром, взметнулся навстречу поющему мечу друина, и клинки сошлись со звоном разбитого хрусталя. Клэй встал за спиной Гэбриеля, зная, что удары противников проносятся совсем рядом с его, Клэя, плечом. Когда до неминуемого столкновения минотавру осталось всего ничего, Клэй шагнул ему навстречу, подставив Черное Сердце под таким углом, что монстр, с разбегу взрезавшись в щит, отскочил, будто мячик, и кувырком покатился к Листопаду.

Отступник поспешно отпрыгнул, негромко выругался по-друински, и меч отозвался слабым эхом. Минотавр пролетел мимо и шлепнулся рядом с лужей лавы, угодив в нее рукой. Рука тут же обуглилась, от жара загорелась грива, а минотавр дико взвыл от невыносимой боли.

Гэбриель, моргнув, покосился на Клэя:

– Спасибо.

– Стараюсь, – пожал плечами Клэй.

– А знаете, – небрежно начал Листопад, будто все трое вели беседу на залитой солнцем веранде, сидя в креслах-качалках, – отец мне говорил, что мы, друины, можем вернуться в покинутый нами мир, только приняв смерть от Веленкора.

Как помнилось Клэю, что-то подобное рассказывал Сумрак: мол, Веленкор – это тоже ключ. Увы, старый друин не подозревал, что этот ключ открывает врата смерти.

– Вот на тебе и проверим, – сказал Гэбриель.

Над полем боя раскатился резкий, отрывистый смех, и Отступник ответил:

– Вряд ли.

Гэбриель сделал обманное движение книзу, и звенящий клинок Листопада опустился к коленям, а вот от внезапного выпада резко вверх друин уклонился, и Веленкор просвистел на волосок от его щеки. Одновременно с этим Листопад нанес рубящий удар в бок Гэбриеля. Клэй, успевший поставить на пути клинка щит, только ахнул, когда Мадригал начисто срезал край Черного Сердца.

– Сукин сын! – в сердцах выдохнул Клэй и тут же вскрикнул, отброшенный в сторону сильным толчком Гэбриеля.

Меч Отступника со свистом рассек воздух в том месте, где только что была шея Клэя, а сам Клэй Купер благополучно приземлился на задницу.

Неожиданно, без всякой на то причины, его посетила мысль, в целом совершенно бесполезная, но служившая хоть каким-то объяснением того, почему обломок его любимого щита валяется на земле. «Меч свистнул… он прорезал воздух…» Следующая мысль заключала в себе ценное наблюдение: «Гэб только что спас тебе жизнь».

Тем временем Гэбриель отчаянно боролся за свою собственную жизнь. Теперь, когда друина ничто не отвлекало, он ринулся в атаку, пользуясь способностью предвидеть каждое движение противника. Меч Листопада превратился в туманное расплывчатое пятно, издававшее низкое гудение; Гэбриель по наитию отражал удары, и клинки, касаясь друг друга, хрустально звенели.

Клэю, все еще ошеломленно сидящему на земле, трудно было понять, кто одерживает верх в сражении. От стаи виверн почти ничего не осталось. Впрочем, то же самое можно было сказать и об Арике Слейке, голова которого с изумлением взирала на его же тело, лежащее в нескольких шагах от нее. Погибла и Мэй Драммонд (снова) – на этот раз пронзенная шипастым хвостом виверны.

Мелким недостатком Перевитого Посоха была его неутомимость: закончив колотить врагов, он начинал избивать всех подряд, в том числе и владельца, и не останавливался до тех пор, пока заклятие оставалось в силе. Вот и сейчас Муг и его своенравный посох сплелись в смертельной схватке, выясняя, кто кого подчинит.