Короли Жути

Гэбриель неутомимо пробивался вперед, следом шли его товарищи по «Саге», а потом к ним присоединились и наемники помоложе – правда, теперь их было меньше. «Кортни и Искорки» расчищали путь слева, Джайна и ее соратницы – справа. В гуще битвы мелькали «Всадники бури», Бен Сталактий орудовал двумя окровавленными топорами, Неистовая Мэй Драммонд – ее гибель Клэй видел уже дважды – одной рукой зажимала пропоротый живот, а другой размахивала шипастым цепом.

Путь им преградила какая-то тварь, похожая на чучело с горящими угольями глаз. Откуда ни возьмись выскочил Баррет и молотом расплющил чудовище в солому. Сыновья Баррета, перемазанные кровью, сражались рядом с отцом. Тиамакс устало помахал сразу несколькими руками, а Подсвинок безуспешно пытался улыбнуться. Клэй заметил, что глаза у парня полны слез.

Когда «Авангард» и «Цари ночи» подошли поближе, Клэй окинул взглядом знакомые лица и спросил:

– Аша?

– Сгинула.

«Сгинула».

Клэй запнулся о слово.

– Баррет, я…

– Не надо, Пузочес, – сказал Баррет и умолк.

Клэй не стал допытываться.

С неба снова посыпалась всякая нечисть. Гарпии комками перьев пикировали к земле, чумные ястребы с клекотом падали с высоты. На поле боя рухнул летучий корабль, раздавив сотни тварей.

Защитники Кастии нападали на орду с тыла. Клэй внезапно вспомнил, как однажды холодным осенним утром – в прошлой, давно позабытой жизни – отец привел его в рощу и начал обучать премудростям лесоповала: прежде чем рубить дерево, надо высечь клин на противоположной стороне ствола, тогда его легче свалить. Вот и теперь, если повезет, Роза и ее бойцы станут таким же клином для вражьего воинства, а всем остальным останется лишь рубить, рубить и рубить…

По полю боя шествовал Инфернал, окутанный зимней стужей. Монстры и чудовища, подстегнутые присутствием огромного демона, с новой силой рвались в бой. Клэй решил, что Листопад наверняка укрылся под защитой Инфернала и набирается сил, чтобы поднять дрогнувший боевой дух Жуткой орды.

Гэбриель либо подумал о том же, либо просто прокладывал самый прямой путь к Розе, потому что решительно двинулся на демона. Цепочка наемников вилась среди невообразимых кошмаров, будто яркая нить по бурому ковру.

«Цари ночи» отстали, вступив в схватку с громадными пауками. «Кортни и Искорки» сцепились с медведем, огромным, как нармерийский слон. В горло Бена Сталактия вонзилась пика кентавра, а на «Всадников бури» напали гоблины.

Слева выскочила свора кобольдов, тявкая и визжа, будто тысячи мелких шавок. Джайна ткнула Клэя луком:

– Не останавливайся, Пузочес. Мы сами управимся.

В кобольдов уже летели стрелы. Клэй, направившись следом за Гэбриелем, заметил Баррета: старый наемник и двое его оставшихся товарищей по банде сцепились с рычащим курносым варгом.

Клэю почудилось, что среди чудовищ мелькнули зеленоватые доспехи Листопада; он присмотрелся, но так и не увидел друина.

– Роза! – выкрикнул Гэбриель.

Дочь не слышала его за шумом битвы. Защитники Кастии отбивались от стаи визжащих белых бесов, похожих на расков со Стылого тракта, только помельче.

Розу было ни с кем ни спутать, она выделялась среди других наемников не только гривой волос, выкрашенных в кроваво-красный цвет, но и тем, что дралась не хуже каскарской берсерки, заставшей любимого мужа в постели своей сестры. В руках Розы сверкали скимитары, а сама она вертелась волчком, рассекая всех и вся подряд.

Впрочем, не всех. Поначалу Клэй не поверил своим глазам: бок о бок с Розой сражался друин, сухощавый и гибкий, с волосами цвета морской воды на мелководье, зачесанными со лба за серебристые уши. Он был выше и крепче Листопада и виртуозно владел длинным двуручным мечом, двигаясь четко и отточенно, с какой-то странной сдержанностью, будто поле боя – четверичная доска с фигурами противника и все ходы заранее просчитаны.

Роза и друин – наверное, он и есть Вольное Облако, сообразил Клэй, – казались неуязвимыми. Бесы нахлынули на них, как волна прибоя на скалистый утес, и почти мгновенно отступили.

Жуткие твари, ища спасения, метнулись к Инферналу, и демон обратил свой черный льдистый взор на защитников Кастии и их вожаков.

Гэбриель грязно выругался.

– Делов-то, – сказала Живокость и взмыла в небо вихрем черных перьев.

Ганелон озабоченно свел брови.

Клэй посмотрел на него и уверенно сказал:

– Она справится.

– Знаю, – хмуро ответил Ганелон.

Гэбриель спешил к дочери. Клэй шел справа от него, Ганелон – слева. К ним присоединился Муг, а Матрик прикрывал тыл. Впятером они продирались сквозь бурю клыков и когтей. Вокруг жужжали стрелы, как мошкара на болоте. Злобные твари ревели, визжали и рычали, плевали в лицо, толкали, пинали и колотили, но Клэй сосредоточился лишь на одном: он прикрывал Гэбриеля, который безоглядно рвался вперед.