Короли Жути

Муг размахивал волшебными палочками: из них то и дело вырывались зигзаги лиловых молний, сполохами разлетались по полю сражения и безошибочно находили цель. Матрик, как барабанщик на параде, орудовал кинжалами с такой скоростью, что его жертвы догадывались о своей смерти лишь после того, как их неведомые боги предлагали им чашку чая. Ганелон убивал не задумываясь, ловко и споро, так что ему позавидовал бы даже Гэбриель, ведь там, где проходил Гэб, оставались раненые, а за Ганелоном тянулась широкая полоса кровавых ошметков.

Как ни странно, у Клэя больше не ныла поясница, не болели ни треснувшие ребра, ни сломанная рука, даже располосованное лицо не свербило. Безусловно, он устал, каждый вздох давался с трудом, а сердце стучало, как кузнец, опаздывающий к ужину. И все же Клэй чувствовал себя прекрасно. А если принять во внимание происходящее, так и вовсе великолепно.

Больше всего поражало полное отсутствие страха. Еще утром Клэй тревожился: а вдруг замысел Муга не сработает, а вдруг дракон их убьет, а вдруг, пройдя через Врата в Каладар, Гэб никого не убедит? Необъятная мощь Жуткой орды пугала больше всего на свете – ну почти. Страшнее чудовищ было только выражение лица Джинни, когда она ударилась головой о дверцу кухонного шкафчика, которую Клэй забыл закрыть.

А сейчас Клэй был совершенно уверен, что все вокруг, даже самое кошмарное, происходит именно так, как надо. Он был среди друзей, плечом к плечу с четырьмя верными товарищами, самыми лучшими людьми на свете.

Конечно же, по отдельности все они были очень разными, не без изъянов и противоречий, но, собравшись воедино, действовали дружно и слаженно – так разноголосые обрывочные ноты сливаются в стройную гармонию. Образовав банду, ее участники создали нечто большее, неощутимое, но совершенное.

Нет, Клэю было совсем не страшно. Наоборот, он шел, улыбаясь, наслаждался музыкой битвы и с горькой отрадой сознавал, что она приближается к концу.

Живокость по широкой дуге облетела Инфернала, уворачиваясь от плети, рассыпавшей вихри снежинок, потом нырнула под тяжелый широкий меч и взмахнула косой, но костяное лезвие отскочило от заиндевевшего доспеха демона, высекая льдистые искры.

Приспешники и подручные Инфернала ринулись в атаку. Бесы гурьбой налетели на Муга и погребли его под собой. Матрик, выкрикивая имя товарища, забрел в самую гущу мерзких бледных тварей, будто хозяин, вызволяющий из бурной реки любимого пса.

Клэй прикрыл собой Гэбриеля, расставил ноги пошире и выдвинул вперед щит, сдерживая напор бесов. Они были мелкие, ростом не выше ребенка, чахлые и узкомордые, с крутыми, загнутыми назад рогами надо лбом. Острые зубы и когти служили им оружием. Бесенята побаивались Клэя и его товарищей, но, если удавалось подобраться ближе, царапались и кусались как безумные.

Клэй, прикрываясь щитом, следил за Живокостью. Она снова бросилась на Инфернала. Демон разинул пасть, огромную, как врата в преисподнюю Морозной Матери, и дунул что есть силы. Порыв студеного ветра отшвырнул диву назад. Она беспомощно захлопала крыльями, стараясь удержаться в воздухе; доспех и перья заиндевели, покрываясь коркой льда. Наконец ей удалось стряхнуть мелкие льдинки и…

Тут ее настиг удар плети.

Живокость, не успев даже вскрикнуть, превратилась в ледышку и упала на землю, как сосулька с крыши.

Клэй встревоженно поглядел на Ганелона.

Южанин молчал, лишь крепче сжал челюсти.

– Ступай к ней, – сказал Гэб.

Ганелон недоверчиво покосился на него:

– Но ты же не сможешь…

– Смогу, – ухмыльнулся Гэбриель. – Еще как смогу.

Ганелон хотел было возразить, но передумал, кивнул и начал прорубать дорогу к диве.

Инфернал приближался к защитникам Кастии, хлестал плетью, превращая людей в лед.

– Роза! – заорал Гэбриель.

– Папа?!

– Роза!!! – Гэб, оттолкнув Клэя, выскочил из-за щита.

Бесы едва не сбили его с ног, и ему пришлось занять прежнее место.

Клэй попытался растолкать бесенят, но их было слишком много, продвинуться вперед не удавалось ни на шаг.

– Папа! – отчаянно выкрикнула Роза, а в ушах Клэя еле слышным эхом прозвучал еще один голос.

Талли.

Он вспомнил, как дочь сонно пробормотала: «Ты пошел бы меня спасать, а, пап?»

«Ты пошел бы меня спасать…»

Побелевшими пальцами он сжал ремни Черного Сердца, стиснул зубы, сдерживая яростный крик, но крик перешел в рев и вырвался на свободу. Клэй пристроил руку на перевязи в углубление щита и, будто вол, впряженный в колесницу луны, упрямо двинулся на бесов.

«Ради тебя я на все готов… Меня ничто на свете не остановит», – пообещал тогда Клэй, разглядывая отсветы созвездий на щеках дочери.

Из чистого упрямства ему удалось сделать шаг, потом второй… а потом он с диким воплем ринулся вперед, и под напором Черного Сердца бесы расступились, как волны перед носом корабля. Еще рывок – и Клэй вылетел на открытое пространство. Перед ним темной громадой высился Инфернал.