Короли Жути

Второй противник, с волосами, слипшимися в шипы, выкрашенные ярко-синим, хотел подсечь Клэя мечом под колено, но клинок врезался в подставленный щербатый щит. Тогда мечник попробовал достать Клэя кулаком. Клэй именно этого и ждал. Он накрыл кулак противника своей ладонью и сжал изо всех сил. Мечник сцепил зубы, шумно втянул воздух и попытался высвободить руку. Клэй оскалил зубы – и вывернул ему запястье.

Противник сначала завизжал, а потом завопил. Кости запястья глухо треснули. Клэй разжал ладонь, и мечник отшатнулся.

– Ах ты, сво… – прошипел он, но тут ему в висок вонзилась стрела.

Лучник в кустах грязно выругался и начал прилаживать новую стрелу. Пока особой опасности он не представлял, поэтому Клэй переключился на очередного противника, который размахивал тяжелой дубинкой, утыканной острыми гвоздями. Физиономия этого типа была размалевана алым, а на широкой переносице красовался золотистый полумесяц. Исполинскими размерами наемник напоминал каскарских берсерков и вопил не хуже их. Как только он занес дубину над головой, Клэй решил, что не стоит попадать под удар.

Согнувшись, он выставил плечо вперед и бросился на противника, надеясь сбить его с ног. Отчаянная уловка сработала, но неудачно: наемник повалился прямо на Клэя, всем телом прижав его к земле.

Клэй получил возможность наскоро оценить положение дел. Самозваная Весенняя дева выла и окровавленными руками сжимала живот. Самозваный Вайл торопливо искал пути к отступлению – к Матрику постепенно возвращалась былая сноровка. Рокси и Грейси поочередно мелькали у самого носа наемника, а потом одной из красоток удалось его поцеловать. Он взвыл и вскинул руки, защищая лицо, а Матрик, полоснув кинжалом понизу, стремительно перерезал противнику коленные связки. Наемник с отчаянным воплем упал, корчась от боли.

Гэбриель метнулся ко второму лучнику. Муг, стоя на коленях, что-то искал в своей суме.

«Может, найдет волшебную палочку, из которой вылетают огненные шары, – подумал Клэй. – Или молнии. Да что угодно, лишь бы не феноменальный фаллический филактерий…»

Кто-то – наверное, тот самый исполин, что навалился сверху, – вдавил голову Клэя в отсыревший грунт. В рот набилась земля. Клэй попытался вдохнуть – и втянул полную грудь грязи. Высвободиться из-под противника или откатиться в сторону не удавалось. Клэй чувствовал себя лисом, попавшим в силки, точнее – лисом, которого приплюснуло охренительно большим валуном. В глазах потемнело, в темноте сверкнули звезды, мышцы ног непроизвольно задергались. Клэй понял, что теряет сознание.

И вдруг – свет. И благословенный воздух.

Придавившая спину тяжесть внезапно стала легче. Клэй высвободился, чуть отполз, отхаркнул поток грязи на палую листву и лишь потом перевернулся на спину. Матрик стоял над обмякшим телом исполинского наемника, из шеи которого торчали рукояти королевских кинжалов.

Клэй выплюнул остатки земли изо рта и сказал:

– Спасибо.

– Здорово мы их, правда?! – улыбнулся Матрик, однако и голос, и руки у него дрожали.

«А ведь король Агрии своими руками давным-давно никого не убивал, – подумал Клэй и, не успев даже согласно кивнуть, заметил какое-то движение за спиной Матрика. – Там же лучник!»

– Матрик, ложись! – крикнул Клэй.

Король плюхнулся на землю.

Лучник натянул тетиву. Клэй вскочил, прикрывшись Черным Сердцем, и побежал к наемнику, который уже спустил стрелу. Как только железный наконечник воткнулся в щит, Клэй схватил стрелу за древко, выдернул, стремительно крутанул в пальцах и с размаху швырнул прямо в лучника, ошалело глядящего на него. Как известно, швыряться стрелами – дурацкое занятие. Когда-то, давным-давно, Клэй испробовал такой фокус, и ничего хорошего из этого не вышло, поэтому сейчас он изумился больше всех, увидев, что стрела до самого оперения вонзилась в горло наемника.

Хотя, наверное, больше всех изумился лучник. Точнее, лучник явно изумился больше, чем Клэй. Бедняга попытался выразить свое изумление вслух, но изо рта хлынула кровь, и он бездыханным рухнул на землю.

Матрик присвистнул:

– Ни фига себе! Это ты…

– Стоять! – послышался крик Гэбриеля.

Гэб гнался за вторым лучником, который, заложив круг, возвращался к месту неудавшейся засады. Наемник сообразил, что его вот-вот догонят, отбросил лук и обернулся к Гэбриелю, выхватив из-за пояса изогнутый фантрийский палаш.

– Не подходи! – завопил наемник, отчаянно размахивая клинком. – Не подходи, а то выпотрошу! А вы, суки ледащие, не скулите и не разлеживайтесь! – прикрикнул он на двоих типов, напавших на Матрика. – Я вам заплатил за работу, а не за нытье!

Наемник с перерезанными связками с трудом встал и, прихрамывая, побрел к вожаку, а самозваная Глифа осталась лежать.

– Да пошел ты! – выругалась она. – Про нож в брюхо уговора не было.

Белолицый клоун, которого первым припечатал Клэй, тоже пришел в себя и, пошатываясь, присоединился к товарищам. Все трое стояли бок о бок, рыча и хрипя, как загнанные звери.

Гэбриель остановился и примирительно поднял руки:

– Слушайте, не… – Он сощурился, всматриваясь в вожака. – Погоди-ка, я тебя откуда-то знаю.