Короли Жути

Наконец Таяно с улыбкой подошел к гостям:

– Простите, что так долго. Двумя руками оно, конечно, быстрее.

Ганелон отвел глаза и пробормотал что-то, очень похожее на «извини».

– Ништяк, – усмехнулся тролль. – Скоро все будет путем, видите?

На левом плече уже отрастала новая рука, будто сухая губка, смоченная в воде.

Над горящими углями висел огромный железный котел, в котором булькало какое-то варево. Тролль вытащил из котомки связку мясистых ящериц и спросил:

– Жрать хотите?

Муг поспешно стащил с головы шляпу и начал принимать заказы: ягнятина с пряностями для Клэя, пирог для Матрика, филе радужной форели для Гэбриеля, стейк для Ганелона, который наконец решил, что еда из шляпы безопаснее, чем баланда тролля-знахаря. Живокость потребовала бутерброд с маринованным бананом и радостно захлопала в ладоши, когда Муг достал из шляпы заказанное. Тарелку макарон, заправленных сливочным маслом, волшебник вручил троллю, и Таяно ел одной рукой, довольно причмокивая и шумно втягивая в себя длинные макаронины.

Клэй был очень благодарен за приглашение переночевать в относительной безопасности, хотя и сознавал, что в проклятом лесу безопасных мест нет. За день он навидался столько ужасов, что хватило бы еще на девятнадцать лет, и теперь мечтал об одном – поскорее бы вернуться на «Срамной престол». Утешало лишь то, что Матрик нашелся живым и почти невредимым.

После ужина Таяно прошаркал к выдолбленной колоде, набрал в черпак какой-то жидкости и разлил по плошкам. Жидкость оказалась пивом, и Матрик вызвался попробовать его первым.

– Отменное пиво! – заявил он.

Немного погодя, убедившись, что Матрик не забился в корчах и не испустил дух, друзья тоже заценили напиток, а Таяно развлекал гостей, показывая свои бесценные сокровища.

Был там и древний друинский шлем с кольчужными наушниками для защиты длинных остроконечных ушей, и череп быка-циклопа – Клэй ни за что бы не поверил, что такой зверь существует, но посреди лобной кости зияла одна-единственная глазница. Доска для игры в четверицу была инкрустирована ониксом и перламутром (Таяно признался, что давным-давно съел все фигуры), а луннокаменный бюст какого-то позабытого экзарха Державы моргал, если на него долго смотреть. Драгоценных украшений было немерено: кольца и прочие безделушки, среди которых нашелся медальон, похожий на Келлореков, тот самый, который повелевал големами.

А еще у тролля обнаружились две книги в кожаных переплетах, с холщовыми страницами, и он решил во что бы то ни стало прочесть их вслух, до ужаса неразборчиво выговаривая слова. Одна называлась «Древей Дрей» (ее обожала Талли лет пять назад), а вторая оказалась иллюстрированным трактатом о любовных утехах троллей. По настоянию Таяно гости полчаса разглядывали самые интересные, по его мнению, страницы, и Клэй не находил места от смущения.

Наконец знахарь вытащил откуда-то замысловатую деревянную трубку в форме стужеземного мамонта с задранным вверх хоботом, поискал что-то в своем огороде, втиснул в углубление на мамонтовой спине цветок с клейкими коричневыми лепестками, поджег его горящей лучинкой, а потом вдохнул вьющийся из хобота дым, надолго задержав его в себе, и с наслаждением выдохнул. Сморщенное лицо тролля расплылось в широченной улыбке.

– Обалденная бодяга, – пробубнил он. – Лечит все на свете: поломатые бошки, поломатые крылья. Любую хрень и прожору сама сожрет, хоть снутри, хоть снаружи.

Таяно вручил трубку Живокости. Та дважды затянулась и передала трубку Мугу.

– О, спасибо! – просиял волшебник, набрал полные легкие дыма и, шумно кашляя, пустил трубку по кругу. – Бодяга? Я про такую траву никогда не слышал. Она психотропная? Галлюциногенная? А пахнет, как пастушье подспорье, только грубее, на грезолист чуть похоже. А когда вставлять начина… о-о-о-о, во-о-от, приход пошел! – Он растянулся на моховом лежаке и умолк.

Матрик приложился к трубке, а Ганелон помотал головой. Гэбриель тоже отказался и передал трубку Клэю.

– Нет, мне и так хорошо, – отмахнулся тот.

– Не артачься, – настаивал Гэбриель. – Рожа у тебя та еще – как будто по ней молотом саданули.

– Так оно и есть, – ответил Клэй с ухмылкой, отчего боль в носу вспыхнула с новой силой.

– Давай-ка затянись.

Опустившись на колени, Клэй зажег погасшую лучину и приложил губы к хоботу. Таяно широко улыбнулся, оскалив громадные бурые зубы и влажные темные десны:

– Кури, кури.

Зелье подействовало почти сразу. Исчезла боль в носу, заплывший глаз больше не дергался, спина не ныла и даже колени перестали скрипеть. Клэй улегся на моховой лежак и попытался облечь свои ощущения в слова, но слова ускользали, как рыбки в пруду.

Напоследок Таяно приберег самое ценное: три барабана, обтянутые кожей и обвязанные сыромятными ремнями. Тролль уселся, скрестив ноги, и водрузил барабаны на колени. Клэй только сейчас заметил, что отсеченная рука полностью восстановилась. Таяно с превеликим удовольствием поглядел на нее, для проверки постучал по краю барабана, поправил мятую шляпу и начал играть.

Тихие звуки отправили Клэя в путешествие.