Коромысло Дьявола (СИ)

Скомандовав себе поворот "кругом", рыцарь Филипп на пару секунд ослепил любопытствующую телекамеру и растворился в туманной сферической пустоте, на мгновение матово засветившейся, чтобы поглотить его силуэт.

В убежище Филипп было не пожелал задерживаться, намереваясь сию же минуту перейти из двери в дверь в транспортном коридоре. Однако, будучи на полушаге к своей квартире, стоя на месте, передумал. Не стоило бы покидать асилум, тактично с ним не попрощавшись.

"Невежливо это, неделикатно и неучтиво. Пускай себе и второпях."

Филипп с достоинством чинно вошел в уютный зальчик погребка, сел за столик, где исходила ароматным паром чашка свежемолотого кофе по-турецки, откинулся на стуле и горячо пожелал, чтобы асилум вернул его в прямолинейное пространство-время не очень поздно.

"Например, часиков семь, в половине восьмого, на крайний случай, в срок…"

Когда Филипп с замиранием сердца шагнул к себе домой, в спальне было еще темно. За окном сквозь густую листву старой липы едва-едва брезжила заря.

"Оба-на! Премного благодарен дорогому дружбану асилуму. Всюду надежно успеваю."

Пресловутый парадокс равномерного и одномерного времени Филиппа Ирнеева нисколько не волновал. Встретиться и как-нибудь нехорошо повлиять на своего темпорального двойника он не боялся. Все-таки он не исполнитель главной роли в расхожем сюжете старомодного научно-фантастического романа средней степени литературности и банальности.

Его асилуму по плечу справиться и не с такой надуманной литературной проблемой, проистекающей из вульгарного материализма и превратно истолкованной классической физики.

"Как ни посмотреть, квантованное, дискретное время есть совсем не то, что о нем думают люди в усредненном понимании нормальности и заурядности."

— 4 —

За Настей Филипп заехал вовремя и заблаговременно, кабы успеть то ли во второй, то ли в третий раз за сегодня с аппетитом церемонно позавтракать на кухне у тети Агнессы.

"Тот-то и оно! Чего-чего, а брюхо ни вчерашней, ни сегодняшней метрики пространства-времени не помнит."

Пока Настя собиралась и прихорашивалась, они с ее тетей успели обсудить, сравнить уйму тактико-технических данных и свойств кухонных комбайнов.

— Я, представьте себе, Агнесса Дмитривна, свой выбрал заведомо по соотношению: благоразумная цена — рациональная многофункциональность. А вот воображаемые удобства эксплуатации — дело десятое при нашей небольшой порционности.

— Как вы правы, Фил Олегыч!

Они, право слово, оба находили даровито рекламируемую характеристику удобства мытья разных агрегатов-процессоров малозначащей и не влияющей на поварское искусство. Поскольку "тунеядствующим кулинарным неумехам, кухарствующим невеждам и неуспевающим в современной диетологии профанам этакое сложное оборудование совершенно ни к чему".

Успев плотно отведать диетический завтрак и всласть поболтать с тетей Агнессой на профессиональные поваренные темы, Филипп отправился с любимой девушкой Настей и болонкой Мими за город по Северо-Восточному шоссе.

— Садись за руль, Анастасия моя Ярославна. С ветерком и музычкой…

"Все как планировалось, включая тоц-перевертоц, и бабушка здорова…

Мадре миа, и это Ника обозвала учебно-тренировочным процессом! Боже милосердный!"

Тем воскресным утром Филипп Ирнеев многое успел, не считая того, что от него требовалось в плане эзотерической жизнедеятельности рыцаря-неофита.

"Эпигностически, милостивые государи и государыни!"

Филипп успешно управился со всеми утренними заданиями. Сначала проверил отложенное было совсем в никуда Ванькино сочинение о парижских каникулах и телефонным звонком-цитатой разбудил Настю:

— Не спи, вставай, кудрявая…

Потом сам сочинил в оригинале и отправил короткое сообщение обоим родителям, где предупреждал, чтоб не ждали к обеду.

"Неча им в постелях припухать до полудня. Пора на рынок за провизией."

Послание не столь краткое он мобильно отослал Маньке Казимирской. Ей тоже, по его мнению, требовалась воскресная побудка, пришло время исповедаться в общежитейских грехах, а ему на днях заняться раскрытием транспортала у Дома масонов.

"Решайся, Ирнеев, наконец: быть или не быть нашей приснодеве лесбийской человеком-ключом!"

К тетраевангелическому ритуалу они полностью готовы. Как раз завтра к вечеру приезжает Павел Семенович. Он не против.

"Самолично о том позавчера по сети напомнил."

А Ника у них, как резонно полагал Филипп, всегда рада за милую душу поучаствовать в любой авантюре, не грозящей лично ей воздаянием.

"Эк ее намедни в ретрибутивности крутануло! Не ко времени возбудилась, разгорячилась, пуще моей Настены на заднем сиденье. Ох мне, женщины…"

Вполне по-мирски не забывая о ночной акции с черной вдовой, Филипп попытался себя немного, на время оградить от Настиной темпераментной любвеобильности. Поэтому и усадил ее за руль на пути в монастырь к обедне и назад в город.

"Лендровер" ей, наверное, лишнего не позволит. Тогда как быстрой езде на большой скорости на хорошей машине Настя самозабвенно и выразительно предавалась с не меньшим задором, нежели инициативным сексом с Филиппом при всяком удобном романтичном случае.