Корона

– Спасибо. Мне было приятно это слышать.

– Миледи, мы все молимся за нее. Она стойкий оловянный солдатик.

– Да, она такая. – Несмотря на мрачное настроение, я не смогла сдержать улыбку.

– Две минуты! – крикнул помощник режиссера.

Я одернула платье, пригладила волосы и вышла на устланную коврами сцену. В студии было холоднее обычного, и, пока я шла к своему месту возле подиума, моя кожа моментально покрылась мурашками.

Гаврил, одетый немного неформально, но элегантно, сочувственно мне улыбнулся:

– Вы уверены, что хотите пройти через все это? Я с радостью избавлю вас от столь тягостной процедуры и сам сообщу новости.

– Благодарю, но, по-моему, я должна сделать это лично.

– Ну тогда ладно. Как у нее дела?

– Час назад все вроде бы было нормально. Доктора держат ее в состоянии сна, чтобы она быстрее поправлялась, но вид у нее измученный. – Я на секунду закрыла глаза. – Простите. Я дошла до точки. Но, в отличие от папы, пока держусь.

Гаврил покачал головой:

– Впервые встречаю человека, который так тяжело переживает болезнь жены. Но с первого момента их встречи она стала для него буквально центром мироздания.

Я вспомнила прошлую ночь, фотографии на стене их спальни и тщательно перебрала в памяти подробности их знакомства, которые они лишь недавно обнародовали. У меня до сих пор не укладывалось в голове, стоило ли отчаянно бороться за свою любовь, преодолевать множество препятствий, чтобы потом из-за нее же проклятой лишиться последних сил.

– Гаврил, вы ведь там были. И видели их Отбор, – неуверенно начала я. – Неужели это действительно работает? И как?

– Ваш Отбор – третий на моей памяти, но я до сих пор не могу объяснить, как все работает, как в этой лотерее можно вытянуть счастливый билет и найти родную тебе душу. Но я вам вот что скажу. Я не слишком жаловал вашего дедушку, однако справедливости ради стоит заметить, что он боготворил свою королеву. И если с другими он обходился сурово и круто, то ее он всегда носил на руках. Она помогла ему раскрыть себя с лучшей стороны, это все, что я могу сказать… Одним словом, он сделал правильный выбор.

Я задумчиво сощурилась, пытаясь понять, почему Гаврил чего-то недоговаривает. Да, я знала, что дедушка твердой рукой правил страной, но, если хорошенько подумать, этим мои знания и ограничивались. Папа никогда особо не распространялся о своем отце, а мне гораздо интереснее было слушать про бабушку.

– А ваш отец? Сомневаюсь, что он поначалу четко представлял, кого собственно хочет найти. Если честно, то же можно сказать и о вашей матушке. Но она ему во всех отношениях идеально подходила. И окружающие это заметили даже раньше их.

– Неужели? – удивилась я. – Они не понимали?

Гаврил скорчил гримасу:

– Честно признаться, в этом она не одинока. – Он бросил на меня многозначительный взгляд. – Похоже, это ваша фамильная черта.

– Гаврил, вы один из тех немногих людей, кому я могу довериться. Видите ли, дело даже не в том, что я сама не знаю, кого именно ищу. А скорее, в том, что я еще не готова кого-то искать.

– Вот и я удивлялся…

– Но сейчас я здесь.

– Совершенно одна и без моральной поддержки. Но если вы захотите продолжить Отбор, хотя после вчерашних событий никто не стал бы вас осуждать, если бы вы отказались, то решение целиком и полностью ляжет на вас.

– Знаю. Поэтому мне так страшно.

– Десять секунд! – крикнул помощник режиссера.

Гаврил похлопал меня по руке:

– Я всегда к вашим услугам, ваше высочество.

– Благодарю.

Я расправила плечи перед камерой, где уже замигала красная лампочка, и постаралась принять спокойный вид.